Медсестра Таня. Часть 1

Единственным разумным объяснением этого странного влечения были медсестры. Молоденьких девчонок в белых халатах в любой больнице было с избытком. И всегда находилась парочка не просто симпатичных, а по-настоящему красивых. В этот раз с большим отрывом лидировала Таня. В отличие от большинства медсестер, которые были практикантками, Таня работала в больнице постоянно. График ее дежурства был через день. Разумеется эти дни были для меня праздниками. На вид Тане было года 22-23. Рост выше среднего, хорошая фигура, которую не мог скрыть даже медицинский халат – все это было не важно. Важна была ее обезоруживающая улыбка. И разумеется курносый носик, из-за которого ее лицо казалось немножко детским. К подобным курносым носикам я всегда был неравнодушен. Да что там говорить, в Тане мне нравилось абсолютно все: светло-русые волосы, серо-голубые глазищи, запах ее духов, когда она наклонялась надо мной, чтобы что-нибудь поправить... перечислять можно до бесконечности. Кто-то скажет – обычная девчонка. А вот нравились мне такие. Ответные чувства вроде тоже были. По крайней мере мне так казалось. Таня частенько заходила ко мне в палату просто поболтать. Мы могли обсуждать любые темы: ее или мою работу, животных, даже автомобили с мотоциклами. О своей гоночной карьере я предпочитал не заикаться – было стыдно за последнюю аварию. Решил покрасоваться на финишной прямой. Вот такие у нас были отношения: официально друг другу ни в чем не признавались, держали дистанцию. Она - медсестра, я - ее беспомощный пациент. Утаивать чувства было глупо, но мы продолжали это делать. В другой ситуации я был бы посмелее. Но в больницах я всегда стеснялся своей беспомощности. Хуже всего был мой постельный режим и связанные с ним довольно интимные процедуры. Даже в 25 лет я сильно стеснялся. По крайней мере в этот раз я был один в двухместной палате. Скучно, но зато никто не видит твоего позора. Кроме медсестер разумеется. Особенно сильно я стеснялся понятно Тани. Она это знала и всегда подшучивала надо мной, сравнивая со стеснительным 12-летним подростком. Если честно, я так себя и чувствовал: застенчивым шестиклассником, влюбившимся в симпатичную практикантку из пединиститута. И это несмотря на то, что младшей, пусть даже всего на пару лет, была Таня. Всему виной была больничная обстановка. Несмотря на частые попадания в больницы, я никак не мог к ним привыкнуть. Почему-то вспомнился мой самый первый визит в больницу в семилетнем возрасте. Поначалу у меня был шок. Первые три дня я просто проплакал. Никак не мог привыкнуть, что забрали от родителей. На фоне сильнейшего эмоционального потрясения в моем мозгу навсегда отпечаталось все, что происходило в палате. А палата была не простая. За отсутствием мест в обычных палатах меня положили в палату для малышей. С двухнедельного пребывания в той палате подсознательно начался мой странный фетиш детства, который как я узнал с появлением Интернета, называется инфантилизмом. Нет, в той палате никто надо мной, семилетним, по-инфантилистски не глумился. Медсестрам было пофиг – им хватало постоянно орущих мокрых малышей. А жаль... Я начал представлять, что «могло бы со мной произойти». Взгляд случайно упал на лежащий на тумбочке ноутбук. «А что если все эти хм.. воспоминания напечатать? – мелькнула у меня мысль, - Интересный рассказик получится» Я открыл компьютер. «Мне еще лежать в этой больнице не меньше недели, - подумал я, - Почему б не заняться литературным творчеством» Разумеется, «вспоминать» хотелось не о том, как было, а «что могло бы случиться». Я запустил Word и задумался, вспоминая, как попал в ту детскую больницу. Я помнил, как меня привезли туда ночью на скорой после сильного приступа кашля. У меня было довольно запущенное воспаление легких. В обычных палатах не было мест и меня положили в палату для ясельных малышей. Впрочем ночью эта палата ничем не выделялась. Да и мне было совсем не важно куда меня отправили. По сравнению с тем, что забрали в первый раз от родителей. Насильно. Ночью в палате было сравнительно тихо. Все ее обитатели спали. Кроме меня разумеется. Я маялся на кровати, тихонько всхлипывая. Под утро я все же заснул. Беспокойный, полный кошмаров сон длился всего несколько часов. С наступлением утра спать стало просто невозможно – в палате стоял непрерывный детский рёв. Я нажал Enter, начиная новый абзац. Пора было переходить к фикшну. Так от чего я проснулся? От рёва малышей? А вот и нет. Я проснулся от сильного позыва писать. Быстро вскочив с постели, я побежал к двери в коридор, чтобы найти там, в коридоре, туалет. Однако у двери меня ждал первый сюрприз. Она была заперта на ключ. Подумав, что туалет должен быть где-то внутри, я приступил к его поискам. Сама палата состояла из двух комнат. В первой, знакомой мне комнате были только кровати. Обстановка второй комнаты была более разнообразной. Там была раковина, небольшая ванна с душем, куча шкафчиков разного размера и два больших пеленальных стола, как в детской поликлинике. Двери в туалет во второй комнате я так и не нашел. Я растерянно оглянулся по сторонам, пытаясь понять ситуацию с туалетом. Очень сильно хотелось по-маленькому и я не знал, сколько еще смогу терпеть. - Что ты тут делаешь? – неожиданно раздался молодой женский голос за моей спиной. Обернувшись, я увидел двух девушек в белых халатах. Одной было на вид лет 25, а вторая была совсем юной – лет 18-19, не больше. - Почему не в постели? – строго спросила меня старшая медсестра, - Иди ложись. Рано еще. Конечно по прошествии почти двух десятилетий я не помнил имен медсестер из той детской больнице. Впрочем, с литературной точки зрения это было не важно. «Назовем старшую Леной, а младшую Олей» - решил я. К Ленам я был неравнодушен в школе, а к Олям – в институте. - Чего ты в такую рань бродишь по палате? – спросила Лена Я покраснел и смущенно признался, что хочу в туалет. - Сейчас я принесу тебе горшок, - улыбнулась Лена. - Горшок? – удивился я. - Объясни ему, Ленка, - засмеялась младшая медсестра. - У нас в палате все пользуются горшками, - начала объяснять Лена, - Малышам ясельного возраста в туалет еще рано, а такого большого, как ты, никто туда водить не будеть. У нас без тебя, Витя, забот хватает. Только успевай менять малышам мокрые подгузники с ползунками. - Так я сам, - непонимающе посмотрел я на медсестру, - Только у вас дверь закрыта. - Дверь у нас закрыта потому, что детям запрещено выходить из палаты, - объяснила Оля, - Мы ни для кого не делаем исключений. Даже для детей постарше, как ты. Лена подошла к одному из шкафов и достала оттуда салатовый детский горшок. - Придется тебе у нас пользоваться горшком, - сказала она, поставив горшок у моих ног, - Снимай штанишки и писай. Или ты хочешь по-большому? Густо покраснев, я смущенно опустил взгляд. - Оставь мальчишку в покое, - засмеялась Оля, - Посмотри, как он покраснел от твоих вопросов. Давай выйдем, а то он стесняется. - И что, каждый раз теперь куда-то выходить, когда его величество соизволит пописать? – проворчала Лена, - Подумаешь, при нас сходит на горшок. Как будто мы ни разу не видели, как маленькие мальчики пускают струйку. Несмотря на Ленино недовольство, обе медсестры все-таки вышли из комнаты. Очень сильно хотелось писать, но оскорбленный, что мне, как детсадовцу, подсунули горшок, я твердо решил терпеть. - Ну как наши успехи? – с улыбкой спросила Лена, вернувшись через несколько минут в комнату. - Пописал? – поинтересовалась шедшая за ней Оля. - Какой там, - усмехнулась Лена, - Горшок до сих пор пустой. - Мы понимаем, что ты уже давно не пользуешься горшком, - начала уговаривать меня Оля, - Но у нас в палате такие правила. - Давай, Витя, - сказала мне Лена, - Не надо терпеть. Тебе все равно придется пописать в этот горшок. - Горшок только для маленьких, - обиженно заявил я. - У нас все пользуются горшками, - улыбнулась Лена, - И маленькие, и большие. - Какой упрямый, - сказала Оля, - Что, так и будешь стоять и терпеть, пока не описаешься? Словно в подтверждение ее слов я, не в силах больше терпеть мучительный позыв, начал писать себе в штаны. - Смотри, Оля! – дернула вторую медсестру за рукав Лена, - Мальчишка и вправду описался! - Ну вот, дождались, - вздохнула Оля, - Надо было самим его раздеть, как маленького, и посадить на горшок. - Как не стыдно! – повысила голос Лена, - Такой большой мальчик и описался у всех на виду. Весь красный от смущения, я продолжал писать в штаны. - Мы думали, у такого большого, как ты, уже не будет проблем с горшком, - улыбнулась Оля, - А ты оказывается до сих пор мочишь штанишки. Девушки продолжали меня стыдить еще несколько минут. Я не выдержал и громко заревел. - И что нам с ним сейчас делать? – вздохнула Оля. - Как что? – улыбнулась Лена, - Подмывать и переодевать в сухое. - Так я как раз об этом, - сказала Оля, - Во что ты предлагаешь одеть мальчишку? - Хороший вопрос, - усмехнулась Лена, - Родители запасной одежды вроде не передали. Ладно, давай подмывать, а потом что-нибудь придумаем. Вдвоем девушкам не составило труда поднять меня на пеленальный стол. Я сильно стеснялся медсестер, но послушно дал стянуть с себя мокрые трико с трусами. - Смотри, как прикрылся, - засмеялась Оля, - В семь лет уже стесняется. - Писать в штанишки мы не стесняемся, - улыбнулась Лена, мягко разнимая мои ладони, которыми я прикрылся между ног, - А постоять без трусиков не можем. Давай ложись на спинку. Лена осторожно уложила меня на спину. - Маечку задерем наверх, - сказала Лена, задрав мне майку до груди, - Вот так. Чтобы не замочить, когда я прижму тебе ножки к животу. - У мальчишки и вправду все ноги мокрые, - согласилась Оля. Лена отошла к раковине и включила воду. - Кто тут лежит на столе голышом? – засмеялась Оля, легонько ткнув меня пальцем в живот. Густо покраснев, я снова попытался прикрыться, но Оля не дала мне этого сделать. - Маленькие дети не должны стесняться, - сказала мне девушка, - Особенно в больнице. Вернулась Лена. Я с опаской наблюдал, как она намыливает маленькую тряпочку. - Начнем с Витюшиного животика, - улыбнулась Лена и начала протирать мне живот. Мне было немножко щекотно, особенно когда Ленина тряпочка спустилась пониже. - Давай я подержу мальчишку, а то он так ерзает, - предложила Оля и не дожидаясь Лениного ответа вытянула меня за руки и ноги. Чувствуя себя полностью беспомощным, я едва сдерживался, чтобы не заплакать от обиды. - Чей это маленький писюнчик? – шутливо спросила Лена, приподняв пальцами мою письку, - Сейчас мы его хорошенько со всех сторон оботрем. - Так смешно смотреть, как ты подмываешь семилетнего мальчишку, - улыбнулась Оля, - Как грудного. - Раз описался, как маленький, значит и подмывать надо, как малыша, - засмеялась Лена, продолжая протирать мне письку намыленной тряпочкой. Слушая обидное хихиканье медсестер, мне хотелось провалиться под землю от смущения. - А теперь оботрем вокруг писюнчика и задерем его наверх, - улыбнулась Лена, - Можешь раздвинуть карапузу ножки? Хочу помыть вот этот маленький розовый мешочек. Оля раздвинула мои ноги и Лена принялась нестерпимо щекотно протирать мне мошонку. - Ох, как мы боимся щекотки! – смеялась Лена, продолжая меня подмывать. Посвятив моей мошонке чуть ли не целую минуту, Лена быстро вытерла мои ноги и попросила Олю задрать их вверх.- Займемся Витиной попой, - сообщила она. Лена начала вытирать меня между ягодиц. Неожиданно она остановилась ровно посередине и бесцеремонно углубилась намыленной тряпочкой в мою дырочку. - Не научила еще мама Витю, как надо вытирать попу, - засмеялась Лена, демонстрируя Оле коричневое пятно на тряпочке, - Ничего, мы проследим, чтобы она у Витюши была чистая. Девушки засмеялись. - Продолжай его так держать, - попросила Олю Лена, - Сейчас сполосну тряпочку и снова везде протру, чтобы смыть мыло. Лена отошла к раковине и принялась полоскать тряпочку под краном. Вернувшись ко мне, она сразу начала вытирать мне попу. На этот раз обошлось без вторжения в мою дырочку. Было очень щекотно, особенно когда медсестра занялась моей мошонкой. - Смотри, как начал дрыгать ножками, - засмеялась Оля, - Совсем как наши малыши. - И не говори, - улыбнулась Лена, - Все мальчишки одинаково реагируют на щекотку. Не могут терпеть, когда им протирают мошонку. Особенно вот тут, за яичками. - Ага, там у мальчиков самое щекотное место, - согласилась Оля. Попросив Олю опустить мне ноги, Лена так же старательно вытерла меня спереди. Я вздохнул с облегчением, что мои мучения закончились, но у медсестер были другие планы. Они решили помазать меня между ног детским кремом. - Всех малышей, которые мочат штанишки, мажут между ножек детским кремом, - ласково объяснила мне Лена, - Чтобы предотвратить опрелости.. Я с обидой понял, что медсестры специально разговаривают и обращаются со мной, как с маленьким в наказание за то, что описался. Следующие несколько минут я вынужден был терпеть, как Лена нестерпимо щекотно мажет меня холодным кремом. Медсестры как обычно принялись обидно обсуждать, как я боюсь щекотки. Я догадался, что Лена специально делает все медленно, чтобы подольше меня помучить. - Полежи пару минут на столе, чтобы впитался крем, - сказала Лена, наконец закончив меня мазать. - Ну что? – спросила Лену Оля, - Придумала, что одеть мальчишке? - Надо звонить родителям, чтобы принесли одежду, - вздохнула Лена, - А пока пусть ходит без штанишек. - Вот так в одной маечке? – засмеялась Оля, - С голой попой? - Подумаешь, - махнула рукой Лена, - У нас тепло. Ничего с мальчишкой от хождения без трусиков не случится. - Пойду позвоню Витиным родителям, - сказала Оля и вышла из комнаты. Лена не без труда сняла меня со стола. Я стоял рядом с ней, не зная, что мне делать. Неожиданно в комнату вошла незнакомая девушка Лениного возраста. - Привет, Маша, - сказала Лена вошедшей медсестре. - Привет, - немного удивленно ответила Маша, - А что, интересно, такой большой ребенок у вас в палате делает? И почему он без трусиков? - В других палатах не было мест, - объяснила Лена, - Вот и положили к нам. А без трусиков потому, что недавно описался. - Ай-яй-яй, как не стыдно! – покачала головой незнакомая медсестра. Стесняясь новой медсестры, я потянул вниз короткую майку. - Прекрати тянуть маечку! – строго сказала мне Лена, шлепнув по рукам, - Витя у нас такой стеснительный. - Ага! – засмеялась Маша, - Посмотри, как покраснел. Хотелось убежать из комнаты, но Лена держала меня за руку. Мне пришлось, краснея от смущения, слушать ее рассказ про свой недавний конфуз. Заметив, как Маша с интересом рассматривает меня между ног, я еще больше смутился. - Пришлось уложить на пеленальный стол и подмывать, как малыша, - закончила свой рассказ Лена, - По всем правилам. Включая детский крем. Маша наклонилась и бесцеремонно пощупала мне лобок. - Действительно помазали детским кремом, - засмеялась она. Девушки продолжали меня обсуждать еще пару минут. Неожиданно из соседней комнаты послышался громкий детский рёв. Отпустив мою руку, Лена побежала к ревущему малышу. Я направился вслед за ней и сразу забрался к себе в постель, чтобы не ходить без трусов у всех на виду. Через полчаса пришла Оля – почему-то без белого халата. - Ну что, позвонила Витиным родителям? – спросила Лена, - Когда они принесут ему одежду? - Никто не поднял трубку, - вздохнула Оля, - Наверное все на работе. - Придется тебе, Витя, целый день ходить с голой попой, - засмеялась Лена. - Подожди, ты меня не дослушала, - улыбнулась Оля, - У меня после этого безуспешного звонка появилась одна идея. Смотри, что я Вите принесла. Оля вытащила из сумки и продемонстрировала Лене светло-желтые детские колготки. - Где ты взяла эти колготки? – удивилась Лена. - Быстренько сбегала домой, - объяснила Оля, - Я тут рядом живу. Бесцеремонно откинув одеяло, Оля приложила детские колготки к моим ногам. - Как раз на Витю, - удовлетворенно кивнула она, - Это колготки моей младшей сестры. Ей тоже семь. - Такие желтенькие и мальчику одевать можно, - с улыбкой заметила Лена, - Вот и нашли Вите штанишки. - Не хочу колготки! – громко запротестовал я, - Их только маленькие носят. - Тогда оставайся без штанишек! – отрезала Лена, - И больше мы твоим родителям звонить не будем. Еще неизвестно, придет ли кто-то сегодня. Понимая, что девчоночьи колготки лучше хождения с голой попой, я нехотя согласился. Я ожидал, что Оля даст мне десткие колготки, но она сама одела меня как малыша. - Какая прелесть! – засмеялась Оля, любуясь на меня в колготках, - Только надо подтянуть повыше. Оля подтянула мне колготки до груди. - Нигде не жмет? – ласково спросила медсестра, пощупав меня между ног. Я промолчал, чуствуя, что краснею от смущения. - Только попробуй еще раз описаться! – строго сказала мне Лена. - Если ты и эти колготки намочишь, я для тебе больше штанишек искать не собираюсь, - сказала Оля, - Начнем пеленать как грудного. - Кстати, ты теперь будешь ходить на горшок по расписанию, - добавила Лена, - Писать каждые два часа, а по-большому – через 15-20 минут после еды. Лена с Олей вышли из комнаты. Я облегченно вздохнул, что они наконец оставили меня в покое. Впрочем радоваться было рано. Увидев через пару минут Олю с устрашающим шприцем в руках и я сразу понял, что он предназначался мне. - Спускай колготки и ложись на животик, - приказала мне девушка. - А может не надо? – захныкал я. - Ну вот, - улыбнулась Оля, - Такой большой мальчик и боится уколов. Это не больно. Как комарик укусит. - Он вообще всего боится, - сказала зашедшая в комнату Лена, - Хнычет по любому поводу. И что нам с таким плаксой делать? Оля рывком стянула мне колготки до колен и подтолкнула к кровати. Укол действительно был не таким больным, как я себе представлял. Примерно через полчаса после завтрака в палату зашла молодая врач в сопровождении пяти совсем юных медсестер-практиканток. Увидев, как Оля с Леной периодически носят в соседнюю комнату малышей, я догадался, что врач их там осматривает. Я подошел к двери и начал наблюдать за осмотром. Каждого ребенка поднимали на пеленальный стол и раздевали догола. Потом врач его слушала и щупала, подробно объясняя практиканткам, что она делает. Я с опаской ждал своей очереди. - Пошли, Витя, - сказала мне Оля, - Сейчас врач тебя посмотрит. Оля отвела меня в соседнюю комнату и вопросительно посмотрела на врача. - Чего ты ждешь? – спросила врач, - Поднимай ребенка на стол. - Тяжелый он, - с улыбкой вздохнула Оля, не без труда подняв меня на пеленальный стол. - А что такой большой ребенок делает в палате для малышей? – спросила одна из практиканток. - Положили к нам потому что в обычных палатах не было мест, - объяснила Лена. - Интересная ситуация, - улыбнулась врач, - Даже не знаю, как сейчас его осматривать: как большого или как малыша. Все засмеялись. - А вы, девчонки, что скажете? – обратилась к практиканткам врач. - Осматривайте как малыша, - со смехом предложила одна из юных медсестер. - Ага, нечего для мальчишки делать исключений, - поддержала ее другая практикантка, - Осматривайте, как всех малышей до него. - Конечно, как малыша, - присоединилась еще одна практикантка, - Так интереснее. - Хорошо, - улыбнулась врач, - Раз все хотят, чтобы я осматривала ребенка как малыша, так и поступим. - Кстати, мальчишка в этих колготках мало чем от ясельных малышей отличается, - заметила одна из практиканток, - Интересно, чья это была идея одеть его как двухлетнего? - Ага, такие забавные колготки, - засмеялась другая девушка, - Неужели его дома до сих пор так одевают? - У нас целая история с этими колготками, - сказала Оля, - Не во что было одеть Витю после того, как описался, вот я и принесла из дому колготки своей младшей сестры. - Он что у вас уже умудрился описаться? – замеялась врач. - Прямо при нас, - с улыбкой подтвердила Лена, - Отказывался ходить на горшок и терпел, пока не написал в штанишки. - Ай-яй-яй! – укоризненно покачала головой врач, - Как не стыдно в семь лет писать в штанишки. - Что, Витя? – спросила меня одна из практиканток, - Посмотрел, как малыши это делают и тоже решил попробовать? Все снова дружно засмеялись. - Раздевай ребенка, - сказала врач Оле. - Догола? – спросила Оля. - Конечно догола, - улыбнулась врач, - Мы же решили осматривать его как малыша. Оля быстро раздела меня догола. Стесняясь врача и ее медсестер-практиканток, я смущенно прикрылся ладонями. - Какие мы стеснительные! – засмеялась Оля, разнимая мои руки. - Смотрите, как покраснел! – сказала одна из практиканток и все засмеялись, заставив меня смутиться еще больше. - Такой забавный голенький карапуз, - улыбнулась другая практикантка, - Так смешно смотреть, как он стесняется. - Маленькие дети, как ты, не должны стесняться, - сказала мне врач, - Особенно врачей и медсестер. - Разве Витя не знает, что малышей всегда осматривают голенькими? – ласково спросила у меня Лена. - Я не маленький! – огрызнулся я, чувствуя, что вот-вот заплачу от обиды. - А кто? Большой? – засмеялась Оля, - Кто час назад при всех описался? Практикантки тихонько захихикали. - Иди сюда и поворачивайся спинкой, - попросила меня врач, потянув за руку, - Сейчас я тебя послушаю. Врач принялась прикладывать к моей спине холодный фонедоскоп. - Теперь спереди, - сказала врач и развернула меня к себе лицом. Послушав меня спереди, врач нахмурилась и что-то записала в мою карточку. - Ничего, будем давать антибиотики, - вздохнула она, - Мне с ним и без рентгена все ясно. Но все равно сегодня сделайте. - Рентген грудной клетки? – уточнила Лена. - Ага, - кивнула врач. Неожиданно для самого себя я громко пукнул. Услышав, как захихикали практикантки, я густо покраснел. - Сейчас пощупаем Вите животик, - улыбнулась врач и принялась щупать мне живот. Было щекотно, особенно когда холодные чужие пальцы спустились пониже. - Плотный животик, - сказала врач, - Ребенок у вас давно ходил по-большому? - Сегодня еще ни разу не какал, - ответила Лена, - И с половиной малышей та же проблема. - Тогда всем вечером поставить клизмы, - сказала врач. Врач принялась листать мою карточку. - Обязательно возьмите сегодня все анализы, - сказала она, - Кровь, мочу... Анализ кала наверное не надо. Обойдемся просто мазком. - Мазок можно прямо сейчас сделать, - заметила Лена, - Пока ребенок голенький. - Хорошо, - согласилась врач, - Покажи моим студенткам, как это делается. Лена отошла к одному из шкафов и достала оттуда пробирку и банку с ватными палочками. - Ложись! – сказала она мне, вернувшись к столу. Я послушно лег на стол, продолжая с опаской коситься на Лену. - Укладываем ребенка на бок, - пояснила Лена практиканткам, - Вот так. Ножки нужно до отказа прижать к животу, чтобы открыл попу. Я почувствовал, как чужие пальцы раздвигают мне ягодицы и неожиданно догадавшись о Лениных намерениях, быстро разогнул ноги и сильно сжал попу. - Давай я подержу мальчишку, - предложила Оля. - У меня есть идея получше, - сказала Лена, - К тому же всем наверное интересно, как справиться с непослушным ребенком в одиночку. - Правильно, - согласилась врач, - Опытная медсестра должна уметь все делать одна, без помощников. Лена перевернула меня на спину. - Тем, кто карпизничает и сжимает ягодички, делают мазок на спине, - сказала Лена, - И клизму, кстати, тоже. Медсестра одним рывком задрала мои ноги вверх. - Укладываем на спинку и задираем ножки, - пояснила Лена, - Вот так, прижав коленки к груди. Видите, как у ребенка широко открыта попа? В этой позе он никак не сможет сжать ягодички. - Мальчишка так смешно лежит, - засмеялась одна из практиканток, - Выпятил вперед писюнчик с яичками как напоказ. Девушки дружно засмеялись. Лежа перед всеми голышом, я не знал, куда деться от смущения. - В этой позе достаточно просто сильно прижать ножки ребенка к животу, - продолжала объяснять Лена, - Даже если он начнет ими дрыгать, все равно не вырвется. Я почувствовал прикосновение чужих пальцев к мошонке и сразу же задрыгал ногами от нестерпимой щекотки. - Видите? – улыбнулась Лена, - Вовсю дрыгает ножками, но никак не может вырваться. - Мальчики не любят, когда им трогают мошонку, - засмеялась Оля, -. А Витя у нас вообще так боится щекотки. Смотрите, как он пытается увернуться от Ленкиных пальцев! - В этой позе у мальчишки ничего не получится, - сказала Лена, - У ребенка теперь все полностью открыто между ножек. Могу трогать его, где хочу. - Пощекоти ему яички еще раз, - неожиданно попросила врач, - Хочу кое-что показать своим студенткам. - Вот так? – улыбнулась Лена, снова принявшись щекотать мне мошонку. - Ну? – вопросительно посмотрела на практиканток врач, - Кто что заметил? - Кремастерный рефлекс? – неуверенно сказала одна из девушек. - Правильно! – подтвердила врач, - При щекотании мошонки яички немножко втягиваются вовнутрь. Особенно сильно этот рефлекс выражен как раз в пяти-семилетнем возрасте. Покажи им еще раз. Почувствова, как Ленины пальцы снова коснулись моей мошонки, я отчаянно задрыгал ногами от острой щекотки. - Ага, действительно немножко втянулись, - со смехом сказала одна из практиканток. - Нужно всегда обязательно проверять этот рефлекс, когда осматриваешь ребенка, - сказала врач, - И раз уж мы заговорили об особенностях осмотра мальчиков, еще кое-что сейчас не мешает проверить. Я почувствовал, как чужие пальцы приподняли мою письку. - Такой смешной маленький писюнчик! - захихкала одна из практиканток, - Смотрите, точно такой же, как у годовалого малыша на соседнем столе. Я вспомнил, что на соседнем пеленальном столе до сих пор лежит голенький грудной ребенок, которого никто почему-то не торопится одевать. - У них и вправду писюнчики одинаковые, - согласилась вторая практикантка и все засмеялись, - Такие забавные хоботки. - Вот этот хоботок меня и беспокоит, - нахмурилась врач. Неожиданное прикосновение к самому кончику письки было таким неприятным, что я чуть не заплакал от боли. - Странно, - удивленно сказала врач, - В семь лет все уже должно полностью открываться. - Хотите сказать, что у мальчишки до сих пор физиологический фимоз? – обеспокоенно спросила врача Лена. - Сейчас я покажу, что такое физиологический фимоз, - усмехнулась врач и перешла к соседнему пеленальному столу. В следующую секунду оттуда послышался громкий детский рёв. - Видите? – оглянулась на практиканток врач, - Фимоз – это когда крайняя плоть даже на миллиметр не оттягивается. Впрочем, для годовалого это совершенно нормально. - У Вити оттягивалась, - сказала Оля. - Она у него оттягивалась только на треть, - пояснила врач, - Хотя в этом возрасте головка уже должна легко открываться. Я снова почувствовал неприятные манипуляции со своей писькой. - Непорядок, - покачала головой врач, - Даже наполовину не оттягивается. Придется назначить вашему Вите одну процедуру. Врач что-то записала в мою карточку. - Процедура очень простая, - сказала она, - Вы сами прямо тут в палате можете делать. Нечего отвлекать наших процедурных медсестер по таким мелочам. - Попробуем, - улыбнулась Оля, - Только объясните, что надо делать. - Сначала надо посадить на 10-15 минут в тазик с отваром ромашки, - начала объяснять врач, - Чтобы распарилась и стала эластичной кожа. Потом укладывайте на пеленальный стол и приступайте к самому главному. Рекомендую делать все вдвоем. Одна из вас должна крепко держать ребенка, чтобы не ерзал. Тогда у другой обе руки будут свободны. - И что, просто приподнять писульку и оттягивать кожицу? – улыбнулась Лена. - Сначала совсем чуть-чуть, чтобы показалась головка, - пояснила врач, - Потому что надо капнуть туда детского масла. После этого возвращаем кожицу на место, легонечко мнем, чтобы масло везде попало, и снова пытаемся оттянуть. Очень медленно и осторожно. Торопиться не надо. Если удастся за один раз прибавить пару миллиметров, уже хорошо. - Достаточно просто, - уверенно сказала Лена, - Сами справимся. - Только не забывайте делать процедуру ежедневно, - попросила врач, - За неделю-две должны полностью открыть головку. - Ну что, Ирина Васильевна? – с улыбкой спросила врача Лена, - Больше ничего не будете своим студенткам на Вите показывать? Можно делать мазок? - Делай, – улыбнулась врач. Неожиданно что-то уткнулось мне прямо в дырочку в попе и в следующую секунду скользнуло вовнутрь. Ощущение было таким неприятным, что я громко заревел. - Какой рёва, - ласково сказала мне Оля, - Тебе что мазок никогда не делали? - Бедненький, - пожалела меня одна из практиканток. - Да он у нас по любому поводу ревёт, - вздохнула Лена, быстро вытащив ватную палочку у меня из попы, - Ни одна процедура без слез не обходится. Я продолжал тихонько всхлипывать. - Не надо плакать, - ласково улыбнулась мне Лена, - Я уже все сделала. - Попа болит? – спросила меня Оля, - Давай я помажу ее специальным кремом. Оля взяла в руки маленький тюбик. - Никогда не думала, что с семилетним мальчишкой будет столько возни, - вздохнула она, принявшись щекотно мазать мою чувствительную дырочку, - Витя сегодня хуже грудного. Не удержавшись, я громко пукнул. - Как не стыдно! – улыбнулась врач и все громко расхохотались. - Можешь опускать ему ножки, - сказала Оля, - Сейчас я одену мальчишку. Оля поставила меня на ноги и быстро одела. Мне снова пришлось слушать шутки по поводу колготок. Едва Оля сняла меня со стола, я тут же убежал в другую комнату – подальше от врача с ее практикантками. Вскоре к нам привели двух новеньких. Оба попали в палату для малышей точно так же, как и я – из-за отсутствия мест в обычных палатах. Одному мальчику было четыре, а второму пять. Обоим родители надавали с собой кучу игрушек – машинок, кубиков, конструкторов. По прежнему считая, что детсадовцы мне не ровня, я по крайней мере мог с ними во что-то играть. - Ну вот, - сказала Лена, появившись в комнате, - Теперь Вите будет не скучно. Может перестанет плакать и тосковать по дому. - Они втроем и нам соскучиться не дадут, - усмехнулась Оля, - Смотри, как носятся по палате. - Надо найти им какое-то занятие, - задумалась Лена, - А то всех малышей разбудят. - Посадить что-ли всех троих на горшки, - предложила Оля, - Помнишь, ты рассказывала, как вы с Викой устраивали для малышей горшочные соревнования? Кто быстрее покакает. - Мы им разные соревнования устраивали, - улыбнулась Лена, - Одно специально для мальчиков. Кто точнее попадет струйкой в центр горшка. - Это для таких больших, как наши, слишком просто, - сказала Оля, - Лучше пусть как следует сходят по-большому. - Хорошо, - с улыбкой согласилась Лена, - Сейчас устроим им горшочную олимпиаду. - А ну-ка идите сюда! - строго позвала Оля, - Да-да, все трое. Вы что не знаете, что в палате нельзя бегать? Особенно Витя. Ты, как самый старший, должен следить за порядком. - Пошли в другую комнату, - сказала Лена, - Мы для вас придумали новую игру. Я нехотя поплелся вслед за медсестрами во вторую комнату. Увидев, что Оля поставила на полу в ряд три детских горшка, я густо покраснел. - Ну что? – улыбнулась Лена, - Знаете, зачем мы вас сюда позвали? - На горшок? – оживился четырехлетний Сережа. - Это не горшки, - поправила мальчика Лена, - Это спортивные снаряды. - Мы решили организовать для вас троих олимпиаду, - сообщила Оля, - Сейчас у нас будет первое соревнование – кто быстрее сходит по-большому. - Объясняю правила, - объявила Лена, - Правило номер один: каждому спортсмену снимают перед соревнованиями штанишки. Лена присела на корточки перед пятилетним Артемом и начала стаскивать с него колготки. - Участники допускаются на старт только с голой попой, - улыбнулась Лена, оставив мальчика без трусов, - И получают свои штанишки с трусиками только после финиша. - Ну что стоишь, Витя? – строго спросила меня Оля, - Давай, снимай свои колготки! Я продолжал смущенно смотреть в пол. - Ждешь, чтобы я раздела тебя как маленького? – повысила голос Оля. - Конечно раздевай, - сказала Лена, раздевая Сережу, - Нечего с ним церемониться! Оля подошла и бесцеремонно стянула с меня колготки. - С правилом номер один кажется справились, - улыбнулась Лена, - Мальчишки так забавно стоят без трусиков. - Ага, построили их по росту, - засмеялась Оля, - И все трое с голыми попами. Я сделал попытку прикрыться, но Оля разняла мои руки. - Правило номер два! – объявила Лена, - На все соревнование отводится десять минут. Победителю вручается главный приз: большая конфета. А за второе и третье места – конфеты поменьше. Лена показала нам конфеты. - Третье правило, - улыбнулась Лена, - Каждому спортсмену перед стартом меряют температуру. Лена взяла из шкафа три термометра и странный флакончик. - Ах, вот что ты задумала! – засмеялась Оля. - Помажу жидким мылом вместо вазелина, - сказала Лена, - Ну что, с кого начнем? Наверное с самого старшего – Вити. Лена села на стул и поманила меня пальцем. Я неохотно подошел к медсестре и она тут же уложила меня к себе на колени попой вверх. - Подержи ему ножки, - попросила Лена и я почувствовал, как кто-то раздвинул мне ноги и разжал попу. В следующую секунду что-то быстро скользнуло вовнутрь. Сразу же сильно захотелось какать. Повернув голову, я увидел испуганные лица Сережи с Артемом. - Ну что испугались? – засмеялась Лена, - Не знаю, как вам дома меряют температуру, а у нас в палате ставят термометр только в попу. Всем без исключения. Лена начала шевелить термометром у меня в попе. Позыв по-большому стал таким сильным, что я едва мог его терпеть. - Можно вынимать, - сказала Лена и быстро вытащила термометр у меня из попы, - Веди ко мне следующего. Медсестра помогла мне встать на ноги и мое место у нее на коленях занял Сережа. Лена тут же ловко всунула ему в попу градусник. - Хочу какать! – громко объявил четырехлетний мальчик. - Потерпи, - улыбнулась Лена, - Сейчас посадим тебя на горшок. Вслед за Сережей настала очередь Артема. - Совсем забыла про четвертое правило, - неожиданно спохватилась Лена, - Если спортсмен не смог в установленное время достичь финиша, ему назначается штрафная клизма и дается еще пять минут. - Надеюсь, у нас сейчас до этого не дойдет, - усмехнулась Оля, - Ну что, сажаем на горшки? - Самое время, - улыбнулась Лена, вытащив термометр из попы Артема. Сережа с Артемом тут же плюхнулись на свои горшки. - А тебе, Витя, что особое приглашение нужно? – повысила голос Лена. Я вздохнул и сел на горшок. - Время пошло! – объявила Лена, нажав на своих часах какую-то кнопку. Сидящие слева от меня Сережа с Артемом сразу начали тужиться. По прежнему обиженный на медсестер за то, что они обращаются со мной, как с малышом, я решил терпеть. «Я вам не детсадовец, чтобы по команде ходить на горшок» - подумал я, чуть не плача от обиды. - Привет, девчонки! – неожиданно раздался совсем рядом незнакомый голос. - Привет, Света, - ответила Оля. - Решили с Наташкой вас проведать, - сказала Света. Подняв взгляд, я заметил двух незнакомых медсестер Олиного возраста. - А что интересно у вас такие большие мальчишки делают? – с улыбкой поинтересовалась Наташа, - И почему все втроем сидят на горшках? Они что одновременно захотели по-большому? - Обычные палаты переполнены, - объяснила Лена, - Вот и отправили к нам. - Так забавно сидят на горшках, - засмеялась Света, - Вот бы ваших мальчишек сейчас сфотографировать. - Они не просто так сидят, - объяснила Оля, - Они у нас участвуют в горшочной олимпиаде. - В чем? – со смехом спросила Наташа. - В горшочной олимпиаде, - повторила Оля, - Соревнуются, кто быстрее покакает. - Ну вы, девчонки, даете! – засмеялась Света и вслед за ней остальные девушки. - Тогда мы остаемся смотреть! – заявила Наташа, - Интересно, кто выиграет ваше соревнование. - Мне кажется, что вот этот, - сказала Света, показав пальцем на Сережу, - Смотрите, как он тужится. Словно в подтверждение Светиных слов четырехлетний Сережа начал громко какать. - Ну что я говорила! – засмеялась Света. - Какой Сережа молодец! – похвалила мальчика Оля, - Быстрее всех покакал. - Берите с него пример, - сказала Лена мне с Артемом, - Самый младший, а сразу понял, что надо на горшке делать. Неожиданно четырехлетний мальчик снова начал громко какать. - Ах, так это еще не все! – засмеялась Оля, - Только посмотрите, как старается! Все дружно засмеялись. - Тише, девчонки! – неожиданно попросила Света, - Кажется кто-то пустил в горшок струйку. - Так это опять Сережа, - улыбнулась Оля и опустившись перед четырехлетним мальчиком на корточки, раздвинула ему ноги, - Вовсю писает в горшок. - Какой молодец! – снова похвалила Сережу Лена, - А вы вдвоем чего ждете? Сережа уже и по-маленькому успел сходить. Дождавшись, когда Сережа прекратит писать, Лена подняла мальчика с горшка и начала вытирать ему попу мокрой тряпочкой. - Писюнчик тоже надо вытереть, - улыбнулась она, приподняв Сереже тоненькую письку, - Только не вздумай сейчас пустить оттуда струйку! - Он же только что пописал, - заметила Света. - Наши малыши частенько такое устраивают, - засмеялась Оля, - Особенно мальчики. Заметив, что Наташа с улыбкой на меня уставилась, я покраснел и сдвинул ноги вместе. - А самый старший так стесняется! – улыбнулась Наташа, - Сколько ему? Шесть? - Семь, - поправила Оля. - Витя и вправду такой стеснительный, - с улыбкой подтвердила Лена. - Ты, Светка, за кого из них двоих болеешь? – неожиданно спросила Наташа, - За старшего или за младшего? - За младшего, - сказала Света, - Мне почему-то кажется, он быстрее все сделает. - Тогда я буду болеть за старшего, - решила Наташа. Света присела на корточки рядом с Артемом, а Наташа подошла ко мне. - Как тебя зовут? – ласково спросила пятилетнего мальчика Света. - Артем, - смущенно ответил мальчишка. - Надо тужиться, - сказала Артему Света, - Ты же не хочешь придти к финишу последним. Пятилетний мальчишка начал смешно пыхтеть. - Ага, вот так, - улыбнулась Света, - Сейчас у нас все получится. Наташа опустилась передо мной на корточки и бесцеремонно раздвинув мне ноги, заглянула в горшок. - А у тебя почему горшок пустой? – спросила меня она, - Непорядок. Даже не тужишься. Смотри, как Артем старается. Заметив, что Наташа с интересом рассматривает меня между ног, мне захотелось провалиться под землю от смущения. - Как там ваши подопечные? – поинтересовалась Лена, - Им осталось пять минут. - Придется помогать, - улыбнулась Света и начала массировать Артему живот. Пятилетний мальчик сначала пукнул, а потом начал громко какать. - Молодец! – похвалила Артема Света. В следующую секунду мальчик начал писать в свой горшок звонкой струйкой. - Видели бы вы, какую мальчишка пустил струю, - засмеялась Света, заглянув пятилетнему мальчику между ног. - Сейчас мой тоже пописает и покакает, - уверенно сказала Наташа, - Правда, Витя? Чем ты хуже пятилетнего? Наташа принялась массировать мне живот. Не удержавшись, я громко пукнул. - Ох, как мы сейчас покакаем! – улыбнулась Наташа. Медсестра массировала мне живот еще несколько минут, но так ничего и не добилась. - Десять минут прошло! – объявила Лена, - Ну что, Витя? Помнишь четвертое правило наших соревнований? Придется ставить тебе штрафную клизму. - Что это ты печатаешь? – раздался у меня над ухом Танин голос. Я захлопнул ноутбук, проклиная себя за то, что увлекся и не услышал, как пришла медсестра. - Как сразу покраснел! – засмеялась Таня, - Да не читала я ничего, успокойся! Наверное с девчонками чатишься. Что еще с такой лыбой можно печатать? Таня взяла с подноса маленький одноразовый шприц. - Переворачивайся на живот! – скомандовала она. Я положил ноутбук на тумбочку и перевернулся на живот. Бесцеремонно спустив мне трусы, медсестра быстро сделала укол. - Ну что ты так лежишь? – засмеялась она, - Переворачивайся обратно на спину. Или ты хочешь, чтобы я поставила термометр тебе в попу, как малышу? Дождавшись, когда я лягу на спину, Таня всунула мне подмышку термометр. - У меня нет температуры, - сказал я. - В больнице положено мерить температуру четыре раза в день, - объяснила Таня и неожиданно наклонившись надо мной, коснулась моего лба губами. Я немного опешил. Во-первых раньше она такого себе не позволяла. А во вторых, все внезапно оказалось у меня прямо перед глазами: особенно Танин облегающий белый халатик, беспечно расстегнутый больше чем надо. И этот запах ее волос, которые сегодня почему-то были распущены, хотя обычно Таня собирала их в хвостик... Я почувствовал, что у меня шевелится одеяло в районе паха. - Лоб холодный, - сказала медсестра, - Но термометр все равно держи. Таня взяла мое левое запястье и начала сосредоточенно считать пульс. - Какой высокий пульс, - нахмурилась девушка, - Чего это ты разволновался? «А ты как будто не знаешь» - подумал я и улыбнулся. Медсестра принялась что-то записывать в моей карточке. - Ты ходил сегодня по-большому? – неожиданно спросила она. - Еще нет, - смущенно ответил я, чувствуя, что краснею. - А по маленькому когда последний раз ходил? – не унималась Таня. Я смущенно промолчал. - Ну что ты молчишь? – повысила голос Таня, - Мне, кстати, сказали взять у тебя анализ мочи. Наполнишь в следующий раз вот эту баночку? - Угу, - кивнул я. - Какой ты, Витя, стеснительный, - замеялась Таня, - Прямо как двенадцатилетний подросток. В палату зашла еще одна медсестра. - Это Ира, - представила Таня молодую девушку, - Она у нас со вчерашнего дня на практике. - Виктор, - представился я. - Очень приятно, - улыбнулась Ира. Ире можно было дать лет девятнадцать, не больше. «Второй курс мединститута» - прикинул я, пытаясь разглядеть, что скрывалось под белым медицинским халатом. - Ну мы пошли, - сказала Таня и девушки вышли из палаты, оставив дверь открытой. - Бедненький, - донесся до меня из коридора Ирин голос, - Как же это его угораздило? - Мотогонки, - вздохнула Таня, - Опасный спорт. Поняв, что медсестры остановились в коридоре поболтать, я прислушался к их разговору. - Почему-то вспомнился мой маленький племянник, - неожиданно засмеялась Таня, - Тоже Витей зовут. Таня принялась рассказывать о своем шестимесячном племяннике. - А вчера представляешь, что он нам устроил? – со смехом вспомнила она, - Пустил такой фонтан во время подмывания. Девушки дружно засмелись. - Так нравится с ним возиться, - сказала Таня, - Я вообще люблю малышей. И почему я сменила специализацию?Надо было оставаться в педиатрии. - Так может еще не поздно переквалифицироваться, - заметила Ира, - Ты на каком курсе? - На пятом, - вздохнула Таня, - После первой практики в детской больнице испугалась. Решила, что со взрослыми проще. Голоса медсестер начали удаляться и вскоре полностью стихли. Неожиданно напомнила о себе прооперированная нога. Я посмотрел на часы. В этот раз удалось продержаться между приемами обезболивающих таблеток пять с половиной часов. Я уже собирался вызвать дежурную медсестру, когда в палату вернулась Таня, толкая перед собой тележку с моим обедом. Медсестра помогла мне усесться на кровати и поставила передо мной на спциальную подставку поднос с едой. Я ожидал, что она уйдет, но девушка сидела рядом, наблюдая, как я ем. Мы беззаботно болтали обо всем на свете. У меня не выходил из головы ее рассказ о маленьком племяннике. Так хотелось оказаться на месте этого шестимесячного малыша. Удивительно, но едва Таня села рядом со мной на кровать, боль в ноге мгновенно утихла. Понимая, что медсестра не может сидеть со мной вечно, я решил попросить у нее обезболивающее. Таня сходила за нужной таблеткой. Дождавшись, когда я выпью лекарство и положу голову на подушку, медсестра заботливо поправила мое одеяло. - Спи, - улыбнулась она, ласково потрепав мне волосы. Обезболивающее обладало довольно сильным снотворным эффектом. Я сладко зевнул и почувствовал, что проваливаюсь в пелену сна. Проснувшись, я сразу понял, что в комнате еще кто-то есть. Осторожно приоткрыв один глаз, я увидел Таню. Стоя ко мне спиной, медсестра возилась с чем-то на тумбочке. Я присмотрелся и похолодел. Перед Таней был мой ноутбук – разумеется открытый. Я вспомнил, что в спешке забыл закрыть вордовское окно. Предпринимать что-то сейчас было поздно. Бешено колотилось сердце, лицо горело краской, но было и другое чувство. Почему-то хотелось, чтобы Таня прочитала, что я успел написать. Интересно было посмотреть на ее реакцию. К моему удивлению медсестра увлеклась чтением. Я старался не шевелиться, чтобы не спугнуть девушку. Но долго лежать в одной позе я не смог, потому что заболела нога в гипсе. Едва я начал ворочаться, Таня мгновенно захлопнула ноутбук и повернулась ко мне. - Что-то болит? – заботливо спросила она. Таня проверила мою забинтованную руку. Я едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, потому что ее лицо было краснее пожарной машины. - Сейчас я принесу лекарства, - сказала Таня и быстро вышла из палаты. Остаток дня медсестра как-то странно мне улыбалась, хотя мы оба старательно изображали, что ничего не случилось. Самыми унылыми днями в больнице были выходные. Я тоскливо представлял, как я мог провести их на гоночном треке, если бы не был прикован к больничной койке. Единственным утешением было то, что дежурной медсестрой в это воскресенье была Таня. - Доброе утро, Виктор Анатольевич! – сказала Таня, зайдя ко мне в палату, - Пришла Вас помыть. Я удивился Таниной странной игривой интонации, да и по имени-очеству она никогда меня не называла. Мы с самого начала были на «ты». - Почему по имени-отчеству? – немного удивленно спросил я, - Неужели ваша больница меня так состарила? - Хорошо, - засмеялась Таня, - Не нравится по имени-отчеству, буду называть Витюшей, как маленького мальчика. Хитрый тон медсестры не оставлял сомнений, что она что-то затеяла, но я решил не спрашивать. - Надо маленького Витюшу как следует помыть, - ласково сказала Таня, откинув мое одеяло. Я густо покраснел, потому что всегда стеснялся этой процедуры. Таня быстро раздела меня догола и оценивающе осмотрела, что-то обдумывая. Продолжение следуют...

Несбыточные мечты

вызывали желание ее "пожалеть" как хорошенького котенка или маленькую девочку. На первый взгляд просто ангелочек! Но ее "блуждающие", а иногда слишком умные глазки выдавали ее сексуальность, если не сказать больше, такой взгляд характерен для красивых порнозвезд, знающих себе цену, но готовых на все ради кайфа. Я заигрывал с ней, но она держала дистанцию - у нее был парень, по имени Вадик. Как я узнал впоследствии, первый раз она вышла замуж уже в 18 лет, но вскоре она его кинула, и после этого у нее было еще два "официальных" парня, которых даже устраивали в банк, а когда Оля "остывала" их увольняли. Вадик был очередным кандидатом в мужья. Он каждый день забирал ее с работы по ее звонку. Я заметил, что она им полностью распоряжается, обходясь с ним чуть лучше, чем с водителем своей мамы, в обязанность которого тоже входило возить ее и выполнять поручения. Когда я узнал ее властный и упрямый характер я возненавидел ее. Она привыкла к шикарной жизни, и работать ей вовсе не хотелось, она очень любила отдавать "приказы" мягким, но настойчивым голоском, отдавая отчет в том, что никто не смеет ее ослушаться. Тем не менее, я почему-то очень хотел ее трахнуть - эту избалованную принцессу. И ОНА ЗНАЛА это. Иногда, когда у нее было хорошее настроение - она могла подойти вплотную (а одевалась она очень вызывающе в короткие мини, голый пупок, или обтягивающие джинсики и туфельки на каблуках) при этом улыбалась, (мол "знаю, как ты хочешь меня - вот она я") потягивалась, и стреляла глазками, вызывая дикое желание повалить ее на стол и раздвинуть ее красивые стройные ножки: Но тут же холодела, а когда видела, что я смотрю на красивую блондиночку из кредитного отдела, то становилась просто невыносимой. Как-то раз к Ольге подошла клиентка, по их разговору я понял, что они были однокурсницами, и ей нужно было заплатить за институт. В тот момент Ольга была занята и она направила ее ко мне: Когда она подошла - я просто впал в кому - никогда я не встречал такой красивой девушки. Она была не просто в моем вкусе - она была безупречна. Зеленоглазая брюнетка с точеной фигуркой и личиком богини! Я дрожащими руками заполнил данные, и мой воспаленный мозг лихорадочно пытался запомнить не только ее имя (Елена), но домашний телефон, который она указала в заявлении на оплату. Перед уходом она улыбнулась Ольге, так красиво, что мое сердце навсегда запечатлело этот образ, но моя коллега даже не удостоила ее ответной улыбкой, а лишь настороженно проследила за мной, когда я подкалывал заявление в день. На мою шутку - может ли она меня познакомить с этой красоткой, ответила полным игнорированием. В тот же вечер я позвонил Лене, хотя и понимал, что шансов у меня никаких нет, такие куколки - это игрушки для богатых и сильных мира сего, тем более, одета она была очень со вкусом и богато. На мое удивление она согласилась сходить со мной в кафе на следующий вечер. Как я был рад!!! Но во время ужина я понял, что рано радовался. Елена абсолютно не интересовалась моей персоной, а, расспросив про Ольгу и узнав, что я она не имеет никакого отношения к этой встрече, дала понять, что ей нужно ехать домой и без церемоний заметила, что зря я раскатал губу. Но произошло чудо - в кафе вошла кампания, и среди них оказалась симпатичная блондиночка из кредитного отдела. Она поздоровалась со мной и изучающе окинула взглядом мою спутницу. Лена тоже оглянулась на нее и вдруг с интересом спросила: - Как зовут эту девочку? - Вика, - еле слышно сказал я. - Закажи мне шампанского, - Лена смотрела мне в глаза, а на ее личике заиграла хитрая улыбка. Я понял, что сегодня мой день! Вика за полчаса выпила бутылку (я пил коньяк) и мы заказали еще одну, которую прикончили уже вместе. За соседним столике, где сидела Вика, пили водку, и Вика тоже... Вскоре все были пьяны, особенно Вика, она часто смотрела в нашу сторону, особенно когда танцевала. Потом мы вышли на медленный танец, а когда возвращались с "танцпола" я заговорил с рядом идущей Викой, и она сопроводила нас до столика. Я их познакомил, и спросил с кем она. Вика сказала, что это родственники и что они скоро поедут домой. Неожиданно Лена предложила присоединиться к нам, и: я не мог поверить - Вика согласилась! Две девушки моей сексуальной мечты за одним столиком со мной - это было что-то из фантастики. Лена не дожидаясь, пока уедут ее знакомые, пересела за наш столик, и мы продолжили пить, заказав еще бутылку шампанского. Девчонки как будто сто лет знали друг друга и общались в захлеб, причем я много не слышал и много не понимал, но я был нужен им, как скрепляющее звено. Кафе закрылось, когда мы только собрались потанцевать, но уже втроем! Я предложил продолжить знакомство у меня дома, и все радостно согласились. В такси мы все сели на заднее сидение. Слева сидела Лена, а справа Вика. Они полулежали на мне, чтобы перекидываться словами. Запах духов, щекотание их волос, вид пухлых ярко накрашенных, приоткрытых в сладкой улыбке, губок, обнажавших белоснежные зубки, блестевшие пьяно безумные глазки, ощущение левой руки, которая попала на правую ногу Лены - настроило меня на танцы плавно переходящие в шоу и секс. Вот мы и оказались у меня дома, благо я жил в то время один в однокомнатной квартире. И все пошло не совсем, так как я хотел. Танцевать и шоу устраивать никто не собирался. Девчонки видимо устали. Они осмотрели мою берлогу, потом Вика попросила плед (видимо замерзла), а Лена поставила чайник. Мы пили чай и смотрели мои фотки, потом Лена осмотрела мою книжную полку, и остановилась на полке с фильмами. Ее заинтересовал фильм "Калигула" и она предложила его посмотреть. Вика запротестовала, сказав, что это займет много времени, а уже и так поздно, а ей хочется спать. И тут мы с Леной стали союзниками, уговаривая ее остаться (причем я настаивал, чтобы они остались на ночь). Вика согласилась, но на том условии, если спать она будет отдельно, я дам ей полотенце и футболку. Вика пошла первой в ванную. Мы с Леной в это время, подготовили постель. Вика должна была спать на кресле-кровати, Лена на тахте, а я на полу. Когда раздвинули тахту, Лена заметила, что на ней можно поместиться втроем, и согласилась на мое соседство, но "без нарушений". Вики долго не было и Лена, постучавшись, попросилась к ней. Дверь открылась, послышался смех и звук защелкивающей двери на шпингалет. Вы представляете мое состояние? Мой член встал как кол. Я стал прислушиваться к звукам, но кроме звука воды из крана я ничего не слышал. Прошло минут тридцать, я не выдержал и подошел к двери. Постучался. Раздался смех. Послышались наигранные стоны Вики, потом снова смех. Дверь открылась. Лена была в одной футболке, которую я дал Вике, и трусиках, а Вика была в моем махровом халате. Ленка прошмыгнула на тахту и нырнула под одеяло, но я успел по достоинству оценить ее стройные ножки и круглую попку. Также я успел заметить "бюст" Вики, но она понимающе улыбнулась и халатик запахнула, но в ее глазах был "пьяный" туман. - Ну что будем смотреть кино? Я включил фильм. Фильм был исторически-порнографическим с довольно симпатичными женщинами 70-х годов. Когда на экране возникла сцена секса двух римлянок - Вика поднялась и вышла на кухню. Вика продолжала смотреть, поджав колени к себе. Я тихонько вышел вслед за Викой. Вика смотрела в окно, опершись на подоконник локтями. Почему то я понял, что можно. Ее возбуждало присутствие Лены в другой комнате, обстановка открытого окна, наконец эротический фильм. Я положил руки на ее бедра. Вика не повернув головы, прогнулась и ее попка врезалась в мой член. Я прилег на нее, просунув руки ей под халат. Она оглянулась - на ее губах была улыбка. Я осмелел - мои руки тискали ее мягкую небольшую грудь, а губы обхватили мочку ее уха. Вика вдруг развернулась, я немного отстранился - она посмотрела мне в глаза, потом обняла и "впилась" своими мягкими губками в мои губы. Я распахнул ее халат и сжал ее упругую бархатную попку. Из ее горла послышался сдавленный вскрик радости - она закинула свои ножки на мои бедра и я усадил ее на подоконник. Мы слились в долгом поцелуе. Я исследовал ее рот своим языком, проводил им по ее зубкам, сосал ее юркий язычок, захватывал ее губы своими, целовал ее шейку, брал в рот ее подбородок. - Как ты классно целуешься! - выдохнула моя блондинка и стала лизать меня как кошечка, а когда ее язычок погрузился в мое ухо я просто забалдел и чуть не кончил. Я спустился вниз к ее животику и стал целовать ее пупок, на котором был пирсинг и наколка чуть выше лобка, потом перебрался на внутренние части ее слегка пухленьких ляжек (обожаю такие). Я стал стягивать с нее трусики - меня обдало волной приятного женского запаха, вслед за трусиками потянулся и тампакс: я растерялся, но ловкие руки Вики стали расстегивать на мне рубашку. Мы стали снова целоваться, и это было так безумно приятно, что я отбросил все сомнения, скинув рубашку на пол, я расстегнул ширинку и приспустил джинсы. Вика схватила меня за волосы и притянула к своей киске, я присел на колени и стал целовать ее щелку. Она вся текла и хотя я и не засовывал язык в ее влагалище, но все мое лицо покрылось ее выделениями. Вика сдавленно засмеялась. Я встал и мой член уперся в ее лобок. Я не сразу попал (было не очень удобно я был чуть выше подоконника) и это вызывало новые всплески смеха. Мы старались не шуметь, ведь в другой комнате была Лена, но это вызывало новые приступы смеха, когда раздавались какие-нибудь звуки, типа "чпок" и "чмок". Наконец я полностью вошел и Вика перестала улыбаться. - Какой у тебя большой! После трех фрикций я понял, что долго не выдержу. - У меня в кармане есть презик. - Надевай, - снова улыбнулась Вика. Я терпеть не могу резину, и пока я его одевал, мой член опал, под еле сдерживаемый смех Вики. Я посмотрел на нее - это было очень красивая картина. Безупречные черты женского тела в сумраке, раздвинутые ноги и похотливый взгляд, устремленный на моего "героя". Неужели я не трахну эту кобылку? Я снова попытался войти в нее. Но опавший член и неудобная позиция сделали свое дело, мой член выскользнул из ее киски и нехотел снова туда попадать. Я поставил стул посреди комнаты и пересадил ее на него. Сняв презик я встал напротив ее лица, направив свое орудие ей в губы. Вика лизнула пару раз головку и вдруг ее лицо перекосило как будто она съела горчицы. - Что случилось? - перепугался я. Может "запах" немытого тела, подумал я. - Что за вкус был у презика? - плаксиво запричетала Вика, высунув язычок. Я в темноте нашарил упаковку с презиками и подойдя к окну прочитал: "для анального с анестезирующим". Тут мы уже не смогли сдерживать смеха и расхохотались. Я накинул рубашку, а Лена засунула трусики в карман халата и мы пошли в зал. Фильм уже подходил к концу. Вика легла в свое кресло, а я разместился на свободной стороне тахты. Лена сидела, причем ее ножки выглядывали из под одеяла и были видны трусики, мне показалось, что она специально так эротично села, чтобы нам были видны все ее прелести. Когда фильм кончился мы стали болтать в темноте - спать абсолютно не хотелось. Неожиданно разговор зашел об Ольге, и о, том что Лена ее однокурсница. Видимо эта тема не волновала Вику и она заснула. Я же просто горел от возбуждения и пододвинувшись к Лене сказал о том, что я просил Ольгу познакомить меня с ней. - И что она сказала? - Лена развернулась ко мне и приподняла голову. - Ничего. Ленка рассмеялась. - Ничего удивительного. - Почему? - я удачно опустил свою руку, угодив на коленку Лены. - Потому что она лесбиянка! - довольно громко сказала Лена, одергивая мою руку со своей ножки. - У нее же парень есть?! - Глупенький, - Лена перевернулась на спину и потянулась, - она каждые выходные ездит в клубы и трахается со всеми мужиками, ее иной раз трахают сразу по трое, но больше всего ее возбуждает возможность подчинять себе девушек, красивых девочек. - Ты тоже лесбиянка? - спросил я, стараясь говорить тихо, чтобы не разбудить Вику. - Дурак, - она высунула левую ножку и погладила ее, - я люблю только себя, а поэтому мне нужны деньги, дорогие машины, модные тряпки, а Олечка мне это все дает. Сначала она стала встречаться с Мариной, нашей рыжеволосой сучкой, но потом между ними встала я. Оля просто без ума от меня. Только меня она пускает к своему Вадику. Знаешь, что больше всего любит Оля? Чтобы Вадик кончил ей в рот, а она сплюнула бы мне это на язычок, а потом Вадик целует меня, а она смотрит и кончает! - Значит только деньги? - спросил я. - Да, - ответила Лена и отвернулась, - извини, давай будем уже спать. Я долго не мог заснуть, а когда проснулся, то увидел, что Лена сидит уже одетая и красит губы в темный цвет, а Вика сидит еще в кресле, закутанная в одеяло. - Ну все, я побежала, - сказала Лена, увидев, что я проснулся, - всем пока! Вика мне было приятно с тобой познакомиться, надеюсь, скоро увидимся. Лена подошла к Вике и дернула за одеяло, оголив блондинку до пояса. - Дура, - закричала Вика с улыбкой на лице, - стой, подойди. Лена кинула на меня украдкой взгляд и подошла к сидящей Вике, которая не пыталась прикрыться. Дальше как в замедленной съемке: Леночка наклоняется, черные губки напротив приоткрытого ротика Вики. Это был короткий поцелуй, но сексуальней зрелища я не видел. Эффектная брюнетка в мини над раздетой блондинкой, я на себе испытал на что способен язычок Вики и в тот момент он был во рту этой Нефертити.

На балансе-2

Я надел свой костюм, не стал только галстук завязывать. Марина вошла, показала удивление, увидев в квартире меня. Она была в своём обычном джинсовом костюме, фирменном, дорогом, с запахом хороших духов, с идеальной причёской, с перстнями с бриллиантами на пальцах. Под джинсовой курткой у неё была надета тонкая чёрная блестящая майка - топик. На ногах босоножки на ремнях. - Вы тут развратничаете, что-ли? - Именно. На балансе трахаемся. И тебя совратим сейчас. - Елена была уже хорошо поддатая. - Не надейтесь. Я - девушка строгих правил. - Помнишь, ты говорила, что хочешь увидеть, как меня трахают? - Я получаю истинное удовольствие, когда слышу, как ты визжишь от двух мужиков. Просто мне приятно видеть, как ты получаешь то, чего я тебе дать не могу - из-за отстутсвия у меня члена. Но это не значит, что мне приятно принимать участие в ваших оргиях. Ты же знаешь - мужики меня не заводят. Но видеть, как тебя трахают, мне до сих пор пришлось только один раз в натуре, остальное - на кассетах. - Я ей ставлю, чтобы она завелась, - Елена обратилась ко мне. - Догрогая Марина, давайте подкрепимся, выпьем, а потом и:, - это я вмешался в разговор. - Я вижу, вы тут без меня уже набрались. Лена, это белье тебе очень идеть. В нем ты особенно соблазнительна. Раньше я его утебя не видела. Это обновка? - Баба есть баба. Разговор только о тряпках: - А о чём ещё разговаривать? О мужиках, что-ли? Елена тем временем сервировала стол на кухне на троих. Всё было сделано по высшему разряду: высокие хрустальные рюмки для водки на тонких ножках, хрустальная низкая вазочка с колотым льдом, хрустальное блюдечко с тонко порезанным лимоном, гофрированные тнчайшие белоснежные тарелки с нарезанной сырокопчёной колобасой, ветчиной, салом срозовыми прожилкми из морозильника, маслинами, красной рыбой (осётр горячего копчения, севрюга холодного копчения - видел надписи на этикетках), высокие прозрачные фужеры для воды, заиндевевшая бутылка "Святого источника" и, как завершение, - опять "Абсолют" - полный на три четверти. От такого вида мне бешено захотелось есть и пить. И нас пригласили к столу. - Так, садитесь, кто куда хочет. Ты, Маринка - на своё любимое место у окна, Виктор - сюда, а я ближе к холодильнику - доставть, что потребуется. Давай, Витя, наливай по первой, нам с тобой можешь по половинке, Маринке - целую. Ей в самый раз. Пусть придет в наше состояние поскорее. Выпили по разу. Закусили. Тут же я разлил ещё раз. Опять выпили. - Виктор, а вы с Леной давно уже :? - Нет, сегодня - первый раз. - Однако, вы так быстро начали. Я не успею за вами. В смысле водки. И в смысле секса тоже. - Сегодня я расслабляюсь по полной программе. Очень трудный баланс был, мать вашу, из-за вас, девки! - Ну вот. Оказывается, мы виноваты. Когда мы работаем - никакой благодарности, когда ошибаемся - бьют как следует. - Девушки, не ссорьтесь, лучше, ещё выпьем, закусим, тем более такой шикарный стол: - я налил всем по треть рюмки, граммов по двадцать. - Какой я сегодня анекдот слышала! Идёт женщина по женской консультации. Навстречу мужщина в белом халате. "Вы гинеколог?" "Нет, но осмотреть могу." - Нормально: - Сегодня Витенька нас обоих осмотрит - как ты думаешь? - Я предпочитаю настоящего. - Ладно тебе, сама рассказывала, как мальчишкам показывала своё добро. - Знаешь что! Докладывать такое посторонним. Если он - Марина кивнула на меня, - тебя трахает, это не значит, что я должна делиться с ним своими секретами. - Ну прости меня, пьяную дуру: - Ленка! Да ты уже никакая! Это было правдой. Елена почти спала за столом, сонно оглядывая нас. - Нет, какая. Я хочу секса. Много-много секса. Самого гнусного секса: - Надо её отнести в спльню. - Ерунда. Я сама дорогу найду, - Она попытатлась встать, но нетвёрдые ноги подогнулись, и она растянулась посреди кухни. - Ну вот. Довольны? Довели женщину. Трахайте теперь меня оба. Я хочу кончить. По-настоящему: Пеньюар Елены раскинут в стороны, груди выскочили из сорочки наружу, подол сорочки поднялся выше бритого лобка. Рукой она ласкает себе грудь, другой - дёргает половые губы. - Ну идите же сюда, помогите бедной женщине: Марина смотрит сидя на студе. В руке вилка, на ней - кусок осетрины. - Знаете Виктор, может быть, вас это шокирует, а я к таким зрелищам привыкла. Она совершенно невозможна, когда напьётся. - Да, я шлюха! Кто хочет меня трахнуть? - Сучка потекла. Смотрите, Виктор, она уже совсем мокрая. - А вы, Марина, просто великолепны. Вы созданы для любви. Ваши губы так томны и так зовущи: - Ах, прекратите. Лучше займитесь этой тварью с ногами враскаряку, чем говорить мне пошлые комплименты. Мой член был уже готов к делу. Я быстро разделся и устроился между ног Елены и всадил в неё. Трахал я её медленно, не торопясь, смакуя уже знакомую пещерку. Мне было особенно приятно видеть, что на нас смотрит очаровательная стройная молодая женщина, совершенно одетая. Елена постанывала и активно подмахивала. Однако я чувствовал, что она из-за водки уже потеряла чувствительность. Довести её до конца теперь было довольно сложно. Марина же только начала заводится. Я видел это по блеcку в её глазах и по активным движениям рук, которыми она ласкала себя, пока не раздеваясь. - Давай-ка задом, мила, - я шлёпнул Елену по ляжке, и она неловко перевернулась, встала на колени, высоко подняла зад. Я тут же встал ей член в задний проход. Пошло веселее. Тесное отверстие обнимало меня, доставляя удовольствие, переходящее в наслаждение. - Ох и хорошо: Всади ещё: Ах, хорошо, ах здорово, трахай меня сильнее, пусть Маринка полюбуются, какая я у неё шлюха: Для усиления ощущений я стал шлёпать Елену по ягодицам с громкими хлопками. Она завизжала от удовольствия от новых острых ощущуний. Марина, наконец, стала раздеваться, сначала сняв с себя джинсовую курточку. Она опустила брительки своего топа, достала груди и стала легонько разминать их. Груди у неё были загляденье - небольшие, прекрасной округлой формы, белые по контрасту с остальной загорелой кожей, с небольшими кружками вкруг сосков, с большими круглыми сосками, которые так и хотелось взять в рот. А Марина уже прикрыла глаза, заводясь всё больше и больше. Я тоже подходил к концу. Елена же была ещё далека от конца. Но ей было очень хорошо - по тем стонам и визгам, которые она издавала. - В ротик хочу! Кончи мне в ротик, милый: Я быстро вынул член и перебрался к елениной голове, она сразу же забрала весь член в рот и после нескольких охватывающих движений глоткой с наслаждением всосала в себя всё, что я выплеснул из члена. - Уф, здорово: Ты - просто чудо: Тяжело дыша, я уселся на диванчик кухонного уголка. Я чувствовал полное удовлетворение. Это был совершеннейший конец. Больше в тот день я не смог бы ничего, даже под страхом казни через четвертование. Смутно помню, как улёгся спать на неразобранном диване в одной из комнат. Утром женщины не выходили из спальни. Что они там делаи, я не знаю. Быстро умылся, хватил граммов пятьдесят водки и покинул квартиру. Поймал такси - и в девятом часу я дома. 2 Последующие несколько дней прошли удивительно спокойно. Елены не было на работе - сначала она ездила в налоговую, затем в таможенный комитет, затем полетела в Лондон, где наш генеральный вёл какие-то переговоры. Без руководства жизнь фирмы текла размеренно. Тем более, что баланс сдан, документы хотя и поступают, но не проводятся. Что-то вроде каникул. Утром - включение серверов, затем чай с бухгалтершами, помощь в употреблении программной продукциии Майкрософт, затем обед - опять же бутерброды с бухгалтершами, и лёгкий отдых с трёпом до окончания рабочего дня в восемнадцать часов. Елена два раза звонила из Лондона - спрашивала какие-то цифры. Ей отвечала Вера Михайловна - зам главного, женщина под шестьдесят. Марина сразу после отъезда Елены исчезла в отпуск за свой счёт. Наши женщины говорили между собой, что она за баланс получила неприлично большую премию - пару штук баксов, вот и уехала в Испанию. Я, к своему величайшему удивлению, на третий день после того, как мы этот баланс сделали (ну и всё остальное тоже), был вызван в каморку к зам главного бухгалтера, и там мне Вера Михайловна вручила конверт, в котором было семьсот тридцать пять долларов. Как-то вечером, я выключил всё и собирался уходить. Секретарша директора Оля ещё была у себя. Я зашёл к ней, мы начали болтать о всякой ерунде, я попросил кофе. Я начал понимать, что моё положение в этой фирме как-то изменилось - мой статут негласно повысился, и существенно повысился. Поэтому я уже мог без стеснения войти в приёмную генерального и напроситься на кофе у его секретарши Олечки (рассказ Елены о ней я помнил). Олечка была одета в тонкую чёрную блузку и короткую серую блестящую юбку. Усевшись перед ней в кожаное кресло для посетителей, я без стеснения любовался её стройными ножками (колготки из-за жары она сегодня не надела). - И долго вы будете пялиться на мои ноги? - я даже вздрогнул от неожиданности. - Да не в ногах дело, Оля. Вы вся целиком - чудо для любования. Поэтому я немного увлёкся. Давно хотел поговорить с вами - всё не решался, вы такая всегда занятая, такая недоступная: - Вот чепуха. Подошли бы и разговаривали: У вас сигарет нет ? - Мои кончились. - Да я вощбще-то не курю. Но могу сходить в киоск, тем более мне там кое-что надо купить. - Правда? Сходите, пожалуйста. Мне возьмите какие-нибудь лёгкие. Я спустился вниз, должил охраннику, что еще поработаю полчасика, сбегал к ближайшему киоску и взял бутылку шампанского, сок, шокалдку и сигареты. Всё это я торжественно выложил перед Олей. - Это по какому поводу вы хотите тут пьянку устроить? - Как это по какому? Ведь баланс сдали - разве не повод? - Ну, это для вас повод, а для меня ваши балансы - тьфу. Только нервы мотаете руководству. Сейчас я достану посуду. - Оля открыла кабинет директора и достала из серванта уже знакомые мне фужеры. - Только я шампаское не буду. Мне сока. - Хотя бы дял пробы.- я открыл бутылку и разлил по чуть-чуть шампанского в фужеры. - Ваше здоровье, Оля, чтобы наша общая работа всегда давала нам возможность устраивать маленькие праздники, такие, как этот: - я натрепал ещё чего-то, поднял бокал и она тоже подняла. Мы сдвинули их и выпили по первому. После второго фужера шаспаского Оля сама предложила выпить водки. Я не отказался, только налил себе существенно меньше. - Сидим, пьём, а Артур Атарбекович в Лондоне важные переговоры ведёт. Если у него всё получиться, то для нас будет очень хорошо. Перед отъездом он сказал, что, может быть, зарплата повысится в два раза. Представляете, Виктор, в два раза! - Оля, за это надо обязательно выпить. - выпили водки. Тут я решил, что для неё достаточно. Это было видно по блестящим глазам и розовым щёчкам. Девочка готова. - Сейчас мы будем целоваться. - Как? Сразу целоваться? Я вас ещё плохо знаю. Я боюсь целоваться с незнакомыми мужчинами: - Вот и познакомимся поближе. - Я сел на подлокотник олиного кресла и без церемоний обнял её. Моя рука сразу попала на твёрдую молодую грудь небольшого размера приятной округлости. Оля припала ко мне губами. Целовалась она здорово. Мы по очереди сходили друг другу в гости языками, а в это время мои руки уже забрались Оле в блузку. Она была без бюстгальтера. - Оля, ты очаровательная девушка! Я хочу тебя всю!: - Прямо здесь? - А где же? - Пойдём в кабинет, там удобнее - на диване. Только я сначала сбегаю в туалет: Мой член был в боевом положении, когда Оля прибежала из туалета, уже без трусов. Я это сразу увидел, задрав ей юбку на пояс. Она, как и Елена, была тщательно выбрита. Оля обхватила ладонью мой член и стала активно ласкать его, в это время я засунул в неё два пальца, подготавливая её пещерку. Она опустилась передо мной на колени и начала ласкать мой член своим ртом. - Хорошая девочка, давай вот так, ещё, глубже: - подбадривал я её. Мы занимались так некоторое время, потом я поднял её, на ноги и совершенно распалившись, сразу же сунул ей в задницу, крепко обхватив за талию. Она ойкнула. - Ой, не надо, не надо так:Я так не люблю: Ой, хочу туда рукой, - это я сунул в её дырочку два пальца и стал активно ласкать, Оля дёргалась в моих руках в такт с моими входами в её задницу. Мне было очень хорошо, ей, по-моему, тоже. - Я так раньше никогда не делала. Мне понравилось. А тебее? - сказала она после того, как я влил в неё свой заряд и, уставший, уселся прямо на ковролин на полу кабинета. - Налей водки. Мне было очень хорошо. Я тепреь тебя буду часто так делать. Сколько раз в неделю ты трахаешься? - Когда как. У меня жених есть, Роман. Мы с ним встречаемся у него, в его квартире. - Ты его любишь? - Люблю? Конечно. Он хороший парень, очень добрый, подарки мне делает - знаешь, какие! Мы потрепались еще минут пятнадцать, за которые я оделся, выпил пару рюмок водки, запил принесённым соком, и мне захотелось домой - спать. Олечка, кажется, хотела продолжения - судя по взгладам, брошенным на меня из-под ресниц. - А ты хорошо трахаешься, жаль я раньше не знала. - У тебя же жених есть. - У каждой девушки бывают иногда моменты непреодолимого желания. Так сказала одна моя подруга. Которая меня растлила. Не в том смысле, что мы с ней что-то делали, а что она меня под мальчика положила. Напоила и положила. Я была ещё девочкой. Но мне ужасно хотелось попробовать, а сама предложить стеснялась. Разреши мне поласкать твой член, пожалуйста. И Оля взяла мой член в рот... На следующее утром придя на работу, мы узнали, что наш генеральный директор найден в Лондоне мёртвым. Он был убит двумя выстрелами в голову на улице около гостиницы.

Праздник 8 марта

СТОЛ ПОЛУЧИЛСЯ ПРИЛИЧНЫЙ, ВСЕМ БЫЛО ВЕСЕЛО, ВСЕ ТАНЦЕВАЛИ КАК ЧАСТО БЫВАЕТ В КОЛЛЕКТИВЕ, ВСЕ ПРО ВСЕХ ВСЕ ЗНАЮТ И, ЕСТЕСТВЕННО, СПИРТНОЕ ЛИЛОСЬ РЕКОЙ, ТЯНЕТ НА СВЕЖАЧКА. А ТУТ, КАК РАЗ, НА ТОРЖЕСТВЕ ПОЯВИЛАСЬ ЛЮДМИЛА. ОНА РАБОТАЛА НЕДАВНО И БЫЛА НА ПОДОБНОМ ТОРЖЕСТВЕ В ПЕРВЫЙ РАЗ. ЕЙ БЫЛО ОКОЛО 30-ТИ. БОЛЬШИЕ ВЫРАЗИТЕЛЬНЫЕ ЗЕЛЕНЫЕ ГЛАЗА, ХОРОШАЯ ФИГУРА, ОБЩИТЕЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР - ПРИТЯГИВАЛИ МУЖИКОВ (В Т.Ч. И МОЕГО НАЧАЛЬСТВА И Я СЛЕГКА РЕВНОВАЛ) Я НА НЕЁ ГЛАЗ ПОЛОЖИЛ СРАЗУ КАК ОНА ПРИШЛА В КОЛЛЕКТИВ, НО УДОБНОГО СЛУЧАЯ НЕ БЫЛО. КАК - ТО ИНТУИТИВНО Я ЧУВСТВОВАЛ ВЗАИМНУЮ СИМПАТИЮ (ЭТО ЧУВСТВО МЕНЯ НИКОГДА НЕ ПОДВОДИЛО - Я МОГ РАСКРУТИТЬ ЖЕНЩИНУ ПРИ ПЕРВОЙ ЖЕ ВСТРЕЧЕ). Я ТАКЖЕ ЗНАЛ, ЧТО ОНА РАЗВЕДЕНА (ЧИТАЙ-СВОБОДНА). СПИРТНОЕ СЛЕГКА КРУЖИЛО МНЕ (НАВЕРНО И ЕЙ) ГОЛОВУ И ПРИДАВАЛО СМЕЛОСТИ В ПОСТУПКАХ. Я НЕСКОЛЬКО РАЗ ПРИГЛАШАЛ ЕЕ НА МЕДЛЕННЫЕ ТАНЦЫ. РЕШИВ ПРОВЕРИТЬ СОБСТВЕННЫЕ ДОГАДКИ, Я НАЧАЛ ЕЕ СЛЕГКА ПРИЖИМАТЬ К СЕБЕ ВСЕ КРЕПЧЕ И КРЕПЧЕ - ТАК, ЧТОБЫ ОНА ПОЧУВСТВОВАЛА МОЕГО «МАЛОГО ДРУЖКА», КОТОРЫЙ УЖЕ ПРОСНУЛСЯ И СТАЛ ВЫПИРАТЬ ИЗО ШТАНИН. ОНА ИЗМЕНИЛО ОТСТРАНИЛАСЬ! НАОБОРОТ, Я ПОЧУВСТВОВАЛ, КАК И ОНА ПРИЖИМАЕТСЯ КО МНЕ! ЭТО ПРИДАЛО УВЕРЕННОСТИ И НАГЛОСТИ. СТАЛО ПОНЯТНО, ЧТО ПОРА ПЕРЕХОДИТЬ К БОЛЕЕ СЕРЬЕЗНЫМ, ЧЕМ ОБЪЯТИЯ, ПРОЦЕДУРАМ. ДОЖДАВШИСЬ МОМЕНТА, КОГДА УЖЕ ВСЕ БЫЛИ ОТМЕННО ВЕСЕЛЫ, МЫ УКРАДКОЙ ВЫСКОЛЬЗНУЛИ «ПОДЫШАТЬ» - Т.Е. ПОДНЯЛИСЬ КО МНЕ В КАБИНЕТ НА 8-М ЭТАЖЕ. ВСЕ ЭТО СТРАШНО СИЛЬНО НАС ВОЗБУЖДАЛО И ВОЛНОВАЛО И МЫ НЕ МОГЛИ ДОЖДАТЬСЯ УЕДИНЕНИЯ. КАК ТОЛЬКО Я ЗАКРЫЛ ДВЕРЬ ИЗНУТРИ, МЫ КИНУЛИСЬ ДРУГ К ДРУГУ. ОБЪЯТИЯ, ЖАДНЫЕ ПОЦЕЛУИ ЛЮДЫ ПОДТВЕРДИЛ МОИ ДОГАДКИ О ТОМ, ЧТО ГОД НЕЁ ДОЛГО НЕ БЫЛО МУЖЧИНЫ. Я СЕЛ В КРЕСЛО И УСАДИЛ ЛЮДУ К СЕБЕ НА КОЛЕНИ. НЕ ПРЕРЫВАЯ БЕСКОНЕЧНЫХ ПОЦЕЛУЕВ Я ПЕРЕШЕЛ ОТ ОБЪЯТИЙ Р ЛАСКАМ. СНАЧАЛА Я ПОТИСКАЛ ЕЕ НЕБОЛЬШИЕ ГРУДИ. ПО УЧАЩЕННОМУ ДЫХАНИЮ СТАЛО ЯСНО, ЧТО Я ДЕЙСТВУЮ В НУЖНОМ НАПРАВЛЕНИИ. ЭТО ПРИДАЛО СМЕЛОСТИ. Я ПОСТЕПЕННО РАССТЕГНУЛ ПУГОВИЦЫ БЛУЗЫ И ВЫСВОБОДИЛ ОДНУ ГРУДЬ ИЗО ЛИФЧИКА. СОСОЧЕК БЫЛ НЕБОЛЬШОЙ, НО ЗАТВЕРДЕВШИЙ. Я НАЧАЛ ЕГО ОБЛИЗЫВАТЬ, ЦЕЛОВАТЬ, ПОСАСЫВАТЬ. ПРИ ЭТОМ ЛЮДА НАЧАЛА ПОАХИВАТЬ И ПОСТАНЫВАТЬ. ЭТО ЕЩЕ РАЗ ПОДТВЕРДИЛО ТО, ЧТО МОЯ ДАМА ОБЛАДАЛА ВЫСОКИМ ТЕМПЕРАМЕНТОМ И ЕЕ ИЗГОЛОДАВШЕЕСЯ ЖЕЛАНИЕ. ПРОДОЛЖАЯ ЛАСКАТЬ СОСКИ ЯЗЫКОМ, МОИ РУКИ ПРОБРАЛИСЬ СНАЧАЛА ПОД ЮБКУ, ПРОШЛИСЬ ПО БЕДРАМ И ЯГОДИЦАМ, А ЗАТЕМ, ОКОНЧАТЕЛЬНО ОСМЕЛЕВ, СПУСТИЛИ КОЛГОТКИ. ЛЮДА В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ НАЧАЛА НАЩУПЫВАТЬ «МОЕГО ДРУЖКА», КОТОРЫЙ ПРОСТО УЖЕ РВАЛСЯ НАРУЖУ ИЗО ШТАНИН. Я БЫЛ УЖЕ НА ТАКОМ ВЗВОДЕ, ЧТО ГОТОВ БЫЛ КОНЧИТЬ В ЛЮБУЮ СЕКУНДУ. ЗАПУСТИВ РУКУ ЕЙ ЗА ТРУСЫ, Я КОСНУЛСЯ ЛОБКА - ЛЮДА ИЗДАЛА ГРОМКИЙ СТОН И ДЕРНУЛАСЬ. ЕЙ ЭТА ПЫТКА ТАКЖЕ СТАЛА НЕВМОГОТУ. ОПУСТИВ РУКУ К ЗАВЕТНОЙ ЩЕЛИ, Я ХОТЕЛ ПАЛЬЦЕМ ПРОНИКНУТЬ ТУДА, НО (О УЖАС!) НАТКНУЛСЯ НА ПРОКЛАДКУ - МЕСЯЧНЫЕ! КАКОЙ ОБЛОМ! КАКАЯ ДОСАДА! МОЯ ДАМА ТАКЖЕ СМУТИЛАСЬ. НО, КАК НАСТОЯЩИЙ ДЖЕНТЛЬМЕН, Я НЕ ПОДАЛ ВИДУ И ПРОСТО ПАЛЬЦАМИ НАЧАЛ ПОГЛАЖИВАТЬ КЛИТОР, ЧЕМ ПРИВЕЛ ЛЮДУ В СОСТОЯНИЕ ЭКСТАЗА. У НЕЁ ВСЮ БЫЛО МОКРОЕ (И ОТ ЖЕЛАНИЯ И ОТ МЕНСТРУАЦИИ). ВИДЯ ТАКУЮ ТУПИКОВУЮ СИТУАЦИЮ, КОГДА ЕСТЕСТВЕННЫМ ОБРАЗОМ ЗАКОНЧИТЬ БЫЛО НЕВОЗМОЖНО, И ВИДЯ ЕЕ БОЛЬШУЮ ЛЮБОВЬ К ЧЛЕНАМ (ЕЕ РУКА НЕ ОТПУСКАЛА ЕГО) Я ТАКТИЧНО СПРОСИЛ (ПОПРОСИЛ) ЕЕ «ВОЗМЕШЬ?» И ПЕРЕСЕЛ НА СТОЛ. НЕ ГОВОРЯ НЕ СЛОВА ЛЮДА ОПУСТИЛАСЬ ПЕРЕД СТОЛОМ НА КОРТОЧКИ, РАССТЕГНУЛА И ОПУСТИЛА МОИ ШТАНЫ ДО КОЛЕН, ОСВОБОДИЛ «МОЕГО ДРУГА» И ВЗЯЛА ЕГО В РОТ. МОЙ ЧЛЕН, ПОДТОРМОЖЕННЫЙ АЛКОГОЛЕМ, СТОЯЛ ЧТО НАДО, НЕ ПОДВЕЛ. КАК ОНА СОСАЛА, КАКОЙ ЭТО БЫЛ МИНЕТ! ГОСПОДА, БЕЗ ПРЕУВЕЛИЧЕНИЯ СКАЖУ: НИ ДО, НИ ПОСЛЕ ЭТОГО ТАКОГО МИНЕТА МНЕ НИКТО НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ДЕЛАЛ. ЭТО БЫЛИ БОЖЕСТВЕННЫЕ ОЩУЩЕНИЯ. ОНА ТАК ГЛУБОКО ЗАГЛАТЫВАЛА ЧЛЕН, ТАК ЕГО ОБСАСЫВАЛА, ТАК ОБЛИЗЫВАЛА ЯИЧКИ - Я БЫЛ НА ВЕРХУ БЛАЖЕНСТВА. ОБХВАТИВ ЕЕ ГОЛОВУ РУКАМИ Я НАПРАВЛЯЛ ЕЕ ДВИЖЕНИЯ. МИНУТЫ ЧЕРЕЗ 2 ТАКОГО БЛАЖЕНСТВА Я КОНЧИЛ. ЛЮДА СПЕРМУ СРАЗУ СГЛОТНУЛА, ЧТО МНЕ ТОЖЕ ПОНРАВИЛОСЬ. Я БЫЛ ЕЙ ОЧЕНЬ ПРИЗНАТЕЛЕН ЗА ТО УДОВОЛЬСТВИЕ, ЧТО Я ПОЛУЧИЛ. Я ЕЕ ПОДНЯЛ ЛЮДУ С КОЛЕН, ПОЦЕЛОВАЛ В РОТ (С ЯЗЫКОМ, КАК МНЕ НРАВИТСЯ). ПОСЛЕ ЭТОГО МЫ ОПРАВИЛИСЬ И СПУСТИЛИСЬ В ЗАЛ Р КОМПАНИИ. НИКТО НИЧЕГО НЕ ЗАМЕТИЛ (ИЛИ МНЕ ТАК ПОКАЗАЛОСЬ) Р.S. ПОСЛЕ ЭТОГО МЫ ПО МОЕЙ ИНИЦИАТИВЕ ЕЩЕ МНОГО РАЗ ВСТРЕЧАЛИСЬ, В РАЗНЫХ МЕСТАХ, ИСПЫТАЛИ МНОГО ПРИЯТНЫХ МИНУТ. ДОЛЖЕН СКАЗАТЬ, ЧТО ТАКИЕ ЖЕНЩИНЫ ОСТАЮТСЯ В ПАМЯТИ НАВСЕГДА.

Новый год у шефа

: сиски, задница, все необъятное. И вот теперь это предложение. Я осторожно расспросил остальных сослуживцев, и оказалось что еду из нашего окружения я один. Это меня еще больше озаботило. Да и встречать я собирался с друзьями. Но делать нечего, начальству отказывать не принято. В договоренное время Петрович заехал за мной. В машине он оказался один. - А где остальные? - несколько растерявшись, поинтересовался я. - Вера Ивановна, уже там, баньку нам готовит. - И что больше никого не будет? - Никого. А что тебя такой вариант не устраивает? - Да нет, просто немного неожиданно. Я думал у вас будет много гостей. - Ну что ты, мы с женой не любим шумных компаний. Надо сказать, что дачка Петровича стояла на самом берегу живописного озера, а банька находилась вообще у самой воды. Вера Ивановна встречала нас на пороге дома. Я сразу же отметил для себя так любимую мною полноту ее талии и объем ее груди. "Только не вздумай на нее пялится, это жена начальника", - сам себе давал я установку пока мы входили в дом. - Знакомься, это Виталик, а это как ты уже наверно догадался моя ненаглядная Вера Ивановна. - Здравствуй, мой Василий так много про вас рассказывал, - и она протянула мне руку. Я взял ее за руку, и меня словно парализовало. Вернее я не мог вымолвить и слова, а только пялился на ее полную белую грудь, буквально разрывавшую ткань платья, на соски торчащие сквозь материал. - Чего ты мне тут стесняешь молодого человека, - пришел мне на помощь Петрович. Я принялся извиняться, но это, похоже, лишь еще больше насмешило их. - Давай по соточке и в баньку, - предложил Петрович, усаживаясь за стол. - Ну-ка, Веруня, обслужи гостя. Та встала, подошла ко мне вплотную, налила водочки. При этом она немного наклонилась, отчего ее грудь еще больше открылась моему взору. - Спасибо, - буквально сквозь зубы, пролепетал я, чувствуя, как встает у меня член, и, представляя, как я буду выглядеть голым в бане со вставшим членом. - Перестань, Верунь, поспеешь еще, - сказал Петрович фразу, мне на тот момент не совсем понятную. Мы выпили, чуть прикусили, затем собрали банные принадлежности и отправились в баньку. Да парок был что надо. Петрович сразу же забрался на верхний полок, а мне пришлось немного посидеть внизу, чтобы пообвыкнуть. Затем мы принялись париться. Петрович поддавал до тех пор, пока не согнал меня с верхнего полка. - Ну, все баста, перекур. Пошли отдохнем, - и мы вышли в предбанник. - Ух, хорошо. Вот только, черт побери, квасок позабыли, да ничего. Он приоткрыл дверь, и что есть мочи заорал: "Верка. " А когда та откликнулась, сказал ей, чтобы принесла кваска. - Что еще заходик, - мы вновь отправились в парилку. Поначалу я отхаживал Петровича веников, а затем он предложил мне ложится на полок. Но только он взмахнул веничком пару раз, как в предбаннике послышался шум и в следующее мгновение в парную открылась дверь: - Ну, как вы тут, не совсем еще упарились? - раздался задорный голосок Веры Ивановны. - Ты что, совсем ополоумела, хочешь так давай входи, а не выстуживай нам тут, - совсем обыденным голосом отчитал ее Петрович. - У вас теплее, - и дверь захлопнулась. До этого я лежал, уткнувшись лицом в руки, так было легче дышать, а теперь из любопытства, чтобы увидеть в каком виде вошла Ивановна, бросил взгляд на дверь. Он стояла в белой, почти до самого пола рубахе, в одной руке держала кувшин, а во второй ковшик. - А вот вам кваску принесла, - и она плеснула из кувшина в ковш и протянула Петровичу. - Сначала гостю, - и тот передал ковш мне. Несколько смущаясь своей голой жопы, я почти что, не поднимаясь, отпил добрую половину и протянул ковш обратно Петровичу. Тот тут же долил в него еще воды и вылил затем все это на каменку. По парной потянуло свеже испеченным хлебом. - Верунь, попарь нашего гостя, а я чуть отдохну, - и Петрович вышел в предбанник. - Ох, я тебя попарю, - и Вера Ивановна принялась поддавать на каменку воду. От жара казалось, что сейчас кожа волдырями пойдет. А она принялась еще меня и вениками охаживать, да еще и в две руки. Не вытерпев, я не обращая внимания на приличия, соскочил с полка, и уже только внизу прикрыл свое причинное место руками. - А чего же так слабо, - с искренней разочарованностью в голосе поинтересовалась Ивановна. Я хотел было начать оправдываться, но так и остался с раскрытым ртом и вылупившимися глазами. Толи от пара, толи от пота, но рубаха на ней была абсолютно мокрая и теперь облепляла ее тело, повторяя каждую складочку. Левой плечо сползло по руке, почти полностью обнажив грудь. Да еще и материя стала почти прозрачной, и теперь сквозь нее отлично просматривались темные ореолы сосков и пушок внизу живота. Опомнившись, я в смущении опустил глаза. - Глянь, смущается прям как девица, - и она откинув веники в сторону вплотную придвинулась ко мне. Взяв меня за подбородок она заставила меня поднять голову вверх. - Аль голых девок не видел, - уже с некоторой издевкой, поинтересовалась он. - Ну, видел, - не совсем понимая куда она клонит, ответил я. - И с такими грудями, - и она продолжая удерживать меня за подбородок одной рукой, второй высвободила свою грудь. Ошалевшими глазами я уставился на ее крупные соски. - Ну, как, лучше чем у Зинки? - и она высвободила вторую грудь. Упоминание о старом грешке вернуло меня на землю и довольно больно задело. Оказывается этот старый козел Петрович, все женке порастрепал. - Да нет, тут конечно получше, там поменьше соски. - То тоже, - довольная она игриво качнула грудь у меня перед глазами, - Она у меня еще и более упруга, вот возьми, потрогай. И она взяла и положила мою руку себе на грудь. Ну, на счет упругости, пожалуй, она погорячилась, а в остальном, она была даже очень ничего. Чтобы несколько скрыть начавший вставать член, я забросил нога за ногу. - Что, поддавливает, - с некоторой издевкой, поинтересовалась она, и тут же поставила свою ногу на лавку рядом со мной. - А ведь ты еще не все видел, - и она принялась задирать подол рубахи. И в этот момент открылась дверь и в парную вернулся Петрович. - А я то думаю, чего это они стихли, а они здесь знакомятся. Ну и как? - он как будто так и надо принялся возиться около печи. - Пока, что мы выяснили, что груди у меня лучше чем у вашей Зинки, - не сколько не смутившись сложившейся ситуацией, а даже с некоторой гордостью в голосе ответила Ивановна. - Да уж, что есть, то есть, - Петрович со спины обнял супругу и прямо у меня на глазах принялся мять ее груди. Обалдевшими глазами я наблюдал, как он то чуть приподнимет, то вдруг сожмет, а то вдруг примется теребить ее соски. Она же сняла ногу с лавки, позволяя полностью упасть на пол рубашке, а затем вернула ногу обратно. Теперь ее лоно оказалось почти напротив меня. Поначалу она сама себе несколько раз провела рукой по лону, расправляя волоски. А затем взяла мою руку и, положив к себе на лоно, принялась загибать мои пальцы себе внутрь. Ее горячие влажные губки разошлись, пропуская меня внутрь. Я быстренько нащупал клиторок и чуть нажал на него. Ойкнув, она чуть свела ноги, но уже в следующее мгновение сама чуть присела, нанизываясь на мои пальцы. Я видел, что Петрович через плечо наблюдает как я надрачиваю его женушку, и со все большим остервенением сжимал ее груди. В очередной раз ойкнув, Ивановна повернулась ко мне спиной и уселась ко мне на колени. Но так как я сидел запрокинув нога за ногу, то она заставила меня их расплести. Мой высвободившийся член, сочно шлепнул по ее пизденке. И тут же она одной рукой поймала член Петровича и направила себе в рот, а второй рукой вставила мой в свою норку. И понеслась. Каким образом она умудрялась не выпуская изо рта член Петровича, еще и всем телом скакать на мне, было для меня непостижимо. Не знаю, толи от пикантности ситуации, толи еще от чего, но только уже наверное через минуту я почувствовал как на меня накатывает волна сладострастия, и желая поймать каждый миг, я вцепился в ее груди, пытаясь как можно сильнее натянуть на себя Ивановну и принялся кончать. Перед глазами плясали звездочки, и чтобы хоть как бы придти в себя я прикрыл глаза. Ивановна продолжала ерзать на мне отсасывая у Петровича. Еще через некоторое время Петрович вцепился в волосы супруги и не смотря на ее сопротивление принялся буквально насаживать ее на свой член, и уже через несколько секунд излился прямо ей в рот. - Скотина, - и Ивановна оттолкнула его от себя, - сколько раз можно говорить, чтобы не сунул глубоко, что я задыхаюсь. - И зашлась в кашле. - Извини, дорогая, - и он подал ей ковш с квасом. Чуть отхлебнув, она остатки выплеснула прямо ему в лицо. А тот только утерся и продолжал виновато лыбиться. - Что поддать парку, или пойдем за стол? - даже с некоторым прилюбострастием поинтересовался он. - А ты ничего, - Ивановна повернулась ко мне лицом, - Правда, мог бы и чуть подождать, да ладно. На первый раз прощаю, - и она игриво потрепала меня по щеке. - Так что идем или остаемся? - уже с некоторым нетерпением вновь поинтересовался Петрович. - Ты как? - спросила Ивановна у меня. - На твое усмотрение, - в тон ей ответил я, принимая условия их игры. Мы вышли в предбанник, накинули простыни, и прямо босиком по снегу перебежали в дом. В комнате было довольно жарко натоплено. Я с Верой Ивановной разместились на диване, а Петрович, напротив, на стуле. Ну а дальше все как обычно, девочкам шампанское, мальчикам водочка. Первый тост за Новый год, второй за знакомство. - Третий тост испокон веков пьется за наших любимых женщин, за Вас Вера Ивановна! - и я поднял бокал. - Просто Вера. - Что? - не понимая про, что она говорит, переспросил я. - Для тебя я просто Вера, - еще раз повторила она. - Хорошо, за Вас Вера, - еще раз повторил я. - И на брудершафт, - подсказал Петрович. - Точно, - согласилась Вера и выставила тут же руку. Мне ничего не оставалось, как тоже взять ее под руку. Выпили, и она подставила мне свои полные губы. Помня, что еще совсем недавно она отсасывала у муженька, я быстренько ее чмокнул и отстранился. - Разве ж так целуются, - и она отставив бокал, повалила меня на диван и буквально впилась в меня поцелуем. Она шурудила у меня во рту своим языком, словно печник в топке кочергой. Я попытался ее немного отстранить, но всего чего мне удалось добиться так это того, что с нее слетело покрывало и теперь ее груди езолили по мне. - Тебе не нравится как я целуюсь? - с некоторой обидой чуть отстранившись поинтересовалась она. - Да нет, просто, - и я не удержался и бросил взгляд в сторону Петровича. Она тоже перевела взгляд на него, не понимая, что я хочу сказать. - Ах, вот оно в чем дело. Сейчас мы уровняем ваши шансы, - и она, усевшись на самый край дивана, и широко разведя ноги пальчиком поманила к себе Петровича. И на мое удивление, тот тут же покорно приблизился к ней и, расположившись на полу между ее ног принялся, вылизывать ее лоно. - Ну, как теперь вы квиты? - с некоторым озорством поинтересовалась она. Мне ничего не оставалось лишь как глупо улыбнуться. А Петрович, похоже, знал свое дело, ибо уже через несколько минут она принялась постанывать. При этом я сидел рядом с ней и теребил ее груди, а она игралась с моим вставшим членом. Еще через несколько минут со стоном: "Я хочу чтобы ты сделал это с моими грудями", она потянула меня на себя. Я уселся у нее на животе, она свела вместе свои груди, и я принялся двигать между ними членом. При этом каждый раз, когда член выскальзывал перед ее ртом, она норовила лизнуть его головку. - Сожми их, сожми сильнее, - в стоне молила она. - Поиграй с сосками. И я принялся от души мять ее белые полные груди, выкручивать соски, вытягивать их. Освободив член, я со всей силы принимался прямо им бить по груди, а затем вновь всаживал между ними. Вера уже во всю стонала, и дергалась от волн оргазма. И вот и на меня принялась накатывать волна оргазма. Увидав, что я вот-вот кончу, она вдруг отпихнула муженька от себя и принялась меня толкать вниз: "Я хочу чтобы в меня". В общем то мне было все равно, и я разместившись между ее ног и задрав из вверх с ходу вошел в нее. . Взвизгнув, Вера рванулась всем тело в сторону. "Не туда", - вскрикнула она. Но так как меня уже накрывала волна, я не останавливаясь и не давая ей вырваться продолжал ее таранить, пока не разрядился. В последний раз вогнав во всю длину, я остановился, и не понимая отчего так смеется Петрович, опять переспросил Веру, чего она хотела. - Ты вошел не туда. - Как не туда, - и я чуть отстранился. Мой член действительно исчезал между ее ягодиц, вот только вход в лоно был свободен. Промазав, я ворвался в ее анус, но так как влаги натекло достаточно чтобы его смазать, я и вошел более-менее легко. - Поздравляю, ты только что распечатал девственницу, - буквально давясь смехом, похлопал меня по плечу Петрович. - Извини, я нечаянно, я не заметил, - пытался я хоть как-то оправдаться, вынимая член. - Да ладно уж. Просто неожиданно очень и немного больно, - Вера пошевелила ягодицами и прислушалась к собственному телу. - Хотя вроде нормально. Просто этот, - и она кивнула в сторону супруга, - в свое время пытался тоже в меня войти, так тогда что-то уж сильно больно было, а теперь: - и она вновь пошевелила ягодицами и было даже видно, как сжимается и расслабляется ее анус. - Ну да ладно, давайте выпьем и опять в баньку, а то мы так и не помоемся до Нового года.

Офисная фантазия

...Идея носилась в воздухе и неотвязной мухой посещала меня все чаще и чаще. Чувство неудовлетворения в плане эротики досаждало и было вдвойне обидно, так как я был весьма красив, нравился женщинам и все считали меня любимцем женщин. Но эта проклятая работа! Все! Решено! Завтра подам объявление о приеме на работу секретаря - помощницы директора фирмы. И устрою конкурс. И что бы все было на месте - и фигура и легкое кокетство и умение себя вести и немного профессиональных навыков. ...На объявление откликнулось несколько девушек - студентки, безработные, профессионалки и дилетантки . Я пригласил всех на собеседование на субботу, чтобы ни кто не мешал. Велел одеться в вольном стиле и чем вольнее, тем лучше. Не знаю, как они поняли мой намек, там посмотрим. Первая пришла Марина. Это была натуральная блондинка с приятными округлыми формами. Лицо было круглое, с остреньким подбородком, волосы длинные, доходящие до середины спины и слегка волнистые. Вошла она как-то плавно, спокойно, приветливо поздоровалась и представилась. - Марина. Она подала теплую, слегка влажную, видимо от волнения, руку. - Александр - представился я в свою очередь, - генеральный директор. Я пригласил ее садиться и стал разглядывать. На ней было легкое шелковое платье из цветного шифона, очень короткое - на пределе приличия. Мне это сразу понравилось. Под платьем был лифчик черного цвета, поддерживающий снизу грудь приятной округлости и оставляющий сосочки неприкрытыми. Это всегда действует на меня убийственно. Она явно знала свое оружие и умела им пользоваться. - Вы курите? - спроси я. - Нет, это портит цвет лица - ответила она. - Это замечательно. У нас никто не курит, и Вам все равно пришлось бы бросить, если бы Вы решили здесь работать. - Что Вы умеете делать? Какое у Вас образование? - Я закончила школу. Сейчас учусь в педагогическом институте. На вечернем. Пора позаботиться о себе самой. Да и скучно дома одной, а подружки уже замуж повыскакивали... - Ясно. А на компьютере Вы умеете работать? - Немного. В институте показывали. - Давайте попробуем. Мы прошли в соседнюю комнату. Она села за компьютер, включила и вопросительно посмотрела на меня. Мне показалось, что в ее глазах промелькнуло озорство и ожидание совсем другого... Я начал диктовать какой-то текст. Она бойко застучала по клавишам. Я подошел сзади, намереваясь посмотреть на экран, но вместо этого взгляд непроизвольно скользнул за декольте. Надо признать, там было на что посмотреть. Ее груди плавно вздымались при каждом вздохе. Соски были отчетливо видны. Они были тугие, темные и блестящие, как пуговки, как кнопочки. Она проследила за моим взглядом и оправила платье. Я посмотрел ей в глаза, и она улыбнулась. Я тоже улыбнулся. - У вас прекрасно получается ... печатать на машинке - сказал я. - Стараемся, отпарировала она. - А теперь посмотрим, как Вы умеете заваривать кофе, ведь это не менее важно, чем стучать по клавишам. Кофе надо не просто заварить, но и уметь его подать. Приступайте, скомандовал я. Все необходимое Вы найдете в шкафу. Она направилась к шкафу и стала доставать посуду, кофе и все остальное. Я сел за свой начальственный стол и стал наблюдать за Мариной. Она все больше и больше мне нравилась. Я люблю, когда девушки шустрые, но в то же время спокойные и плавные. Такими умеют быть только женщины, в том смысле, что не мужчины. Я смотрел на нее и любовался ее округлыми формами. Ее попка была нацелена прямо на меня, и это возбуждало. А кода она наклонилась на нижнюю полку за сахаром, причем наклонилась на прямых ногах! ... Я увидел темно-синие трусики, вернее сказать, это были бикини. Из тех, что скрывают гораздо меньше, чем обнажают. В этот момент у меня кое-что зашевелилось, напряглось и встало . Я расстегнул ремень, пуговицы на брюках, спустил вниз молнию на ширинке. Марина, наконец, собрала все необходимое для приготовления кофе и вышла в другую комнату. Я не стал ей ничего говорить. Я медленно встал, снял ботинки и стал стягивать брюки. - Где у вас чайник? - послышался веселый голосок Марины. - Рядом с журнальным столиком, на полу - уточнил я. При этом мне было весьма непросто говорить спокойным голосом. Я снял брюки и положил их в стол. Потом я стянул с себя трусы и бросил их туда же. Я остался сидеть за столом в костюме, но только сверху. Снизу у меня остались только носки, которые я почему-то не снял. - Вам с сахаром, Александр, или без? - спросила из другой комнаты Марина. - Одну ложечку, пожалуйста, сказал я, едва сдерживая свой голос, готовый сорваться и выдать меня. Прошла минута и Марина вошла в мой кабинет. Я спокойно сидел за столом и что-то писал. Она подошла к столу с подносом в руках и вопросительно посмотрела на меня. - Поставьте, пожалуйста, на стол - сказал я. Она поставила поднос на стол и стала молча ждать дальнейших распоряжений. Она вела себя идеально, только уголки ротика слегка опустились, а прелестные губки надулись, как у обиженного ребенка - она явно ожидала более теплого приема. Посмотрим, как поведет себя она дальше, подумал я и сказал: - Возьмите салфетки на нижней полке в шкафу! Она подошла к шкафу и наклонилась, как и в прошлый раз, не сгибая ног и стоя спиной ко мне. Салфеток там не было, и она должна была долго там повозиться. Я встал из-за стола и подошел к ней. Ее попка смотрела на меня своими округлостями, просвечивающими сквози тонкий шелк, и призывно манили и плавно поворачивалась из стороны в сторону. Я обнял ее за бедра. Она слегка вздрогнула и подняла голову, глядя на меня поверх своего плеча. Она не могла видеть таким образом, что я абсолютно голый снизу! Я взял ее голову руками и нежно приподнял. Она выпрямилась во весь рост и стояла почти вплотную ко мне. Мой член упирался в ее платье, не касаясь однако ее тела, и она еще ничего не подозревала. Я любовался ее глазами. Они были зеленые с серыми крапинками. Ресницы были длинными с загнутыми вверх концами. Ее волосы плавно обрамляли лицо, спускаясь ниже плеч. От нее исходил дурманящий запах, запах девичьего тела, а не духов, манящий, зовущий запах женщины. Я привлек ее к себе, обнял за плечи, прижал ее упругие груди к своей груди. Мой член коснулся ее живота, и она вздрогнула. Я опустил свои руки на ее упругую попку и придвинул ее к себе. Она прижалась всем телом ко мне и порывисто дышала. При этом она смотрела на меня широко открытыми глазами, в которых было удивление, любопытство, робость и восторг одновременно. Ее руки скользнули вниз и схватили порывисто, но нежно мой член. Она улыбалась. Я поцеловал ее в губы. Поцелуй вышел долгим. Голова закружилась. Марина сделалась мягкой, мышцы ее, ранее бывшие в напряжении, ослабли, и она опиралась, почти висела на мне. Я взял ее голову в ладони и стал слегка давить вниз. Она поняла. Медленно стала она опускаться на колени, продолжая глядеть мне в глаза. Ее руки опустились на мою голую попку, а губы обхватили мой член теплой волной. Эта волна мгновенно пробежала по всему телу, поднимаясь снизу вверх. Разум затуманился и ушел на последний план. На первый же выступило блаженство тела. Марина ласкала мой член губами и языком, нежно облизывая его, посасывая, втягивая в рот и выпуская, высвобождая его и снова всасывая до предела, до самых яичек. Яички она держала в руках, нежно поглаживая их и иногда облизывая языком. Член мой неимоверно напрягся, стал, упругим, твердым и огромным. Я задыхался в экстазе, а Марина все неиствовала, доводя меня и себя до исступления. Она делала сильные всасывающие движения, и мой член буквально врывался к ней в рот, проникая в горло до самых яичек. Делала она это быстро и страстно. Я чувствовал только свой член в ее прекрасном ротике, я сам весь превратился в один огромный мужской член, который кричал и захлебывался в любовном крике. Я почувствовал наступление оргазма и зарычал, как дикий зверь. Ее движения еще ускорились, и она вцепилась ногтями в мою задницу. Это добавило мне экстаза, и я бурно кончил ей в рот. Марина сглотнула и стала облизывать мой член маленьким розовым язычком. Меня трясло, как в лихорадке, я рычал и хватал ее за волосы. Она лизала и целовала мой член. Я поднял ее за плечи и стал жадно целовать в губы. Она принялась стаскивать с меня остатки костюма, сняла пиджак и бросила его в кресло. Я расстегнул молнию на ее платье и стянул его вниз. Она развязала мой галстук и бросила его на пол, судорожными торопливыми движениями, буквально обрывая пуговицы, вытряхнула меня из рубашки. К этому моменту я уже заканчивал возиться с ее лифчиком. Наконец мы освободились от всего, что нам мешало, и я посмотрел на нее восхищенным взглядом. Она была прекрасно сложена: фигура у нее была округлая, с явно выраженной тонкой талией и крутыми бедрами. Это была не голливудская стандартная девица с силиконовыми грудями и улыбкой в тридцать два зуба на все случаи жизни, а молодая девушка истинно русской природной красоты. Я взял ее под мышки и посадил на край письменного стола, аккуратно положил ее на спину и придвинул к себе. Она обхватила меня ногами за спину, закинула руки за голову и томно вздохнула. Я не стал надевать презерватив - каким-то седьмым чувством я понял, что она девственница , хотя и опытная в любовных ласках. Это петтинг, - подумал я. Сейчас молодежь, если не занимается настоящим сексом, то уж петтингом овладевает по полной программе. Короче, я решил рискнуть и насладиться чистотой ощущений. Я раздвинул пошире ее колени и прижал свой член к ее влагалищу. Оно было теплым и влажным. Я аккуратно навалился на Марину и стал медленно и очень-очень нежно ласкать ее груди кончиками пальцев. Она закрыла глаза и начала извиваться подо мной, перекатываясь с левой на правую ягодицу и обратно. Я стал целовать ее грудь, облизывая сосочки, которые снова сильно набухла. Я втягивал их в рот и отпускал. Грудь колыхалась, вибрировала. Руки мои порхали по всему ее телу, а язык неутомимо трудился над грудями, перебегая то на левую, то на правую грудь, не давая им остыть и успокоиться. Марина все больше и больше заводилась. Ее движения становились все резче, а звуки, вырывавшиеся изо рта с пересохшими губами, которые она облизывала розовым язычком, не давали повода усомниться в том, что она была на вершине страсти, восторга и экстаза. Но я знал, что это не предел, что это лишь прелюдия и что основное и самое главное еще впереди. Я стал двигаться вниз по ее телу, проводя языком по животу. Руки мои ласкали ее грудь, а язык двигался все ниже и ниже. Наконец я достиг зарослей волнистых волос и уловил манящий и дурманящий запах женщины. Язык мой проник вглубь между губами ее вагины и заработал так неистово, словно отплясывал чечетку. Марина взвилась и застонала. Я сжал руками ее груди, довольно сильно, и она только еще более подалась мне навстречу, приподняв попку вверх и положив ноги мне на плечи. Я стал сосать у нее между ног, втягивая набухший клитор в рот точно так, как до этого она поступала с моим членом. Разница была лишь в том, что клитор был маленьким, как ягодка клубники и такой же вкусный и приятный. Я проводил языком по ее влагалищу и чувствовал, как она выделяет сок, я пил его и слизывал с наслаждением. Марина не выдержала первая. Она схватила меня за волосы и потянула на себя. Я не сопротивлялся. Я залез на нее и вставил мой изнывающий от нетерпения член в ее теплую мокрую щелку. Член вошел с напряжением, и Марина при этом вскрикнула и закусила губу. Я старался сделать это как можно нежнее и аккуратней, но все равно причинил ей боль. Но это была боль наслаждения, неизбежная и желанная. Мы слились в одно целое и бросились в омут страсти. Я целовал ее в губы, в глаза, в уши, я целовал ее шею и груди, я работал членом, как кочегар, непрерывно подкидывая в топку страсти новые и новые порции наслаждения. Марина стонала, пищала, кричала и извивалась, как змея. Она щипала меня и кусала, целовала, облизывала и снова кусала. Так мы возились неизвестно сколько времени, пока я не почувствовал, что ее силы на исходе. Я резко ускорил темп, поняв, что сейчас мы оба кончим. Так оно и произошло. Я зарычал, как раненый зверь, а она закричала, и мы бурно кончили . Я упал на нее без сил. Она тяжело дышала и не двигалась... В это время в дверь постучали... ...Пришли сразу две девушки. Одна черненькая, маленькая, видимо, татарочка, с крупными выразительными черными глазами. Другая - русая , совсем светлая ростом повыше, худенькая, очень живая: глазки так и стреляют. Первая - та, что черненькая, сразу взяла инициативу на себя: - Так, заявила она, кому здесь требуются секретари ? - Здравствуйте, милые леди, перехватил я инициативу, вы, видимо, ко мне. Я - генеральный директор фирмы и мне нужна помощница, но только одна. Так что Вам придется вступить в жесткую конкуренцию друг с другом, и смотрите не поссорьтесь, особенно, если Вы - подруги. - Это нам не грозит, заявила беленькая, мы договоримся! - Тогда милости прошу! Проходите, раздевайтесь, то есть, располагайтесь, двусмысленно заявил я. Я проводил их в служебную комнату, усадил их на кресла, а сам прошел в свой кабинет, что бы проводить первую гостью. Марина неспеша одевалась, демонстрируя чудеса эротики этого процесса. Её губки скривились в надменной усмешке. Марина явно стремилась показать, что она удивлена и оскорблена тем, что я не остановил свой выбор на ней, что в другой комнате находятся в этот момент ее соперницы . И если бы не ее гордость, то она непременно высказала мне все, что она по этому поводу думает. Я, однако, не дал ей времени на обдумывание саркастической тирады, а просто подошел к ней сзади и обхватил ее за грудь. Марина застонала, повернула ко мне голову и ее взгляд при этом был затуманен, а пересохшие губы приоткрыты. Маленький, влажный розовый язычек прошелся по губам кругом и остался призывно торчать из ротика, слегка подрагивая. Я прильнул губами к манящему цветку и испил чашу любовного нектара ее девичьих губ. Поцелуй вышел долгий, страстный, после которого вочется выпить бокал холодного белого вина . Марина оттолкнула меня, схватила сумочку и выскочила из офиса. Я водрузился за свое начальственное кресло. Новенькие претендентки вошли разом и остановились в выжидательной позе у стола. - Что мы умеем делать? - осведомился я, не приглашая их сесть. - Практически все! По крайней мере, из того, что вы с нас можете потребовать - заявила татарочка . У нас есть определенный опыт, правда, Янина? Она посмотрела на подругу, та сотворила на лице гримасу, которая должна была выражать одобрение и радость. - Кстати, меня зовут Янина, а ее - Гюльнара - наконец сообразила беленькая. - Или попросту Яна и Гюля. Так короче и проще. А если Вы захотите, вы можете нам придумать прозвища, например, - "Белка" и "Стрелка". Только я, чур, буду Стрелка. - Хорошо, это мы решим в процессе общения. Меня, кстати, зовут Александр. Можно без отчества, но не зовите меня Сашей, мне это не нравится. Итак, приступим к конкурсу. Начнем с самого сложного - заварите, пожалуйста, кофе и подайте его мне! Найдите все необходимое сами, а я пока поработаю. И я углубился в компьютер , как будто они меня больше не интересовали. Татарочка деловито огляделась, увидела сервант, в котором стояла посуда и направилась к нему. Беленькая - Яна - пошла разыскивать чайник и, видимо, нашла его, так как я услышал звук наливающейся воды. Пока все шло чинно, и я стал задумываться над тем, как же мне раскрутить их на "жареное". И мне пришла в голову одна идея... Когда они закончили возиться с кофе и принесли его мне на подносе совместными усилиями, я заявил: - В работе нашей фирмы бывают случаи, когда я приглашаю деловых партнеров, особенно иностранцев, на неформальные переговоры, например в сауну или русскую баню. При этом мне должна помогать моя верная секретарша. Мне важно, что бы она выглядела безупречно без одежды. Могли бы вы продемонстрировать ваши формы? Представьте, что мы находимся на загородной вилле в сауне и принимаем иностранную делегацию ! Готовы вы к этому? Они переглянулись и молча вышли из кабинета, унеся с собой мой кофе. Я недоуменно посмотрел на дверь и стал ждать реакции. Она последовала через пару минут. Дверь снова отворилась, и я увидел моих конкурсанток в дверях с подносом в руках, но практически без одежды. Они лишь повязали полотенца на бедра, завязав их узлом. Они были прекрасны! Светлая славянка с длинными русыми волосами, спускавшимися ниже груди, даже ниже пупка - до самых бедер и черная татарочка с короткой стрижкой и бесстыжими веселыми глазами! Этот контраст придавал особый шарм их компании, вместе их сексуальность возрастала многократно. Теперь я понял, почему они пришли вместе. Такое развитие событий меня устраивало как нельзя лучше, я ободрился и велел им поставить поднос на сервировочный стол. Я подошел к ним и внимательно, оценивающе осмотрел их с головы до ног и обратно. Это выглядело цинично, но это возбуждало и меня, и их. Это было заметно по отвердевшим соскам их торчащих грудей. Я погладил их по гол! ым попкам и стал медленно раздеваться . Я скинул пиджак и стал медленно развязывать галстук. Затем я снял рубашку, бросил ее вслед за пиджаком и галстуком в свое кресло и, наконец, возмутился: - Долго я еще буду сам себя обслуживать? Кто-нибудь поможет мне? - Да, мой господин, прощебетала Гюля, оставила свой поднос, опустилась передо мной на колени и принялась расстегивать ремень на моих брюках. Гюля справилась с ремнем и стала спускать мои брюки. Я скинул туфли, Яна тоже вышла из оцепенения, подошла ко мне сзади, прижалась ко мне всем телом, своими теплыми, нежными девичьими грудями и стала облизывать меня языком и ласкать мои груди пальчиками. Гюля стянула с меня брюки. Мой член так напрягся, что не умещался в трусах, и его головка выглядывала наружу. Гюля нежно, плавно, не торопясь, спустила мои трусы, уложила их в кресло и неожиданно набросилась на мой член, словно кошка. Ее губы схватили мой член в крепкие объятия, она засосала член глубоко в рот, так что я не мог себе представить, что это возможно. Ее руки ласкали мой член, двигаясь вверх и вниз. Я застонал, зарычал, как зверь от невыразимого удовольствия. Яна зашла спереди и прильнула губами к моим губам. Поцелуй был чисто французским - с бурным засосом языка, раскрытым до предела ртом, страстным, ненасытным. Наши губы порхали, языки переплетались. Они завалили меня на диван, причем Яна залезла мне на грудь и придвинулась к моему лицу вплотную. Я схватил ее за попку и привлек к своим губам. Ее влагалище было теплым, влажным и имело приятный запах и вкус. Я прошелся языком вверх и вниз, и она застонала и стала извиваться в моих руках. Мой язык порхал у нее между ног, стремясь проникнуть как можно глубже. Мы наслаждались. Гюля работала губами и язычком так быстро, а пальчики ее ласкали мои яички так нежно, что я был на вершине блаженства. Наш темп ускорился, и мы все поняли, что апофеоз близок. Я зарычал, как тигр и фонтан Везувия извергся в рот Гюле. Она сглотнула и заработала руками неистово быстро, как сумасшедшая. Я. ощутил во рту влагу. Это кончила Яна. Я облизал ее и выскочил из-под них. Я повалил Гюлю, вонзил ей меду ног свой горячий и тугой член и заработал им, как отбойным молотком, не забывая при этом ласкать ее руками, страстно целовать губами в рот, глаза, ушки, ласкать языком соски грудей и шептал ласковые слова. Яна зашла ко мне сзади и стала ласкать мои яички. Так мы неиствовали неизвестно сколько времени, пока я вновь не почувствовал близости оргазма. Я ускорил темп, Гюля начала то стонать, то кричать, то плакать, то смеяться, я ревел, как зверь и работал из последних сил. Наконец я почувствовал, что сейчас кончу, вынул свой член и выстрелил сперму ей на живот, на груди и лицо. Она размазала сперму по телу и затихла. Я повалился на диван рядом с ней. Яна принялась облизывать мой член. Я тихонько стонал. Гюля молчала, она почти не дышала. Казалось, она заснула. Яна продолжала облизывать мой член, и я вздрагивал от каждого прикосновения ее губ к головке члена, который становился все мягче и мягче. Однако Яна не оставляла меня в покое о вскоре мой член вновь окреп и вздыбился, готовый на новые любовные подвиги и свершения. Я поднялся, одел галстук на голое тело и сел в кресло. - Подай, пожалуйста, кофе, попросил я Яну, и принеси коньяк . Он стоит в баре за стеклянной дверцей. Яна подошла к бару, быстро двигая худенькой попкой, достала бутылку амянского коньяка и три стопки. Гюля тоже решила присоединица к нам и мы выпили черный кофе с коньяком на троих. Организм получил допинг, а в голове стало яснее и радостней. В моем кабинете было не много мебели и офисного оборудования, но зато здесь имелся мягкий диван, обтянутый воловьей кожей желтого цвета, такие же мягкие кожаные кресла, телевизор с видеомагнитофоном, музыкальный центр и рабочий стол, на котором стоял компьютер, телефон-факс и дорогой письменный прибот из пятнадцати предметов из малахита. На полу был постелен мягкий ковер, заглушающий звуки, что придавало обстановке больше интимности и внушало доверие партнерам при проведении переговоров. Сейчас это свойство моего кабинета играло мне не руку. Я взял пульт и включил музыкальный центр. На одним из дисков у меня была классическая музыка и я выбрал Моцатра -симфонии . Музыка полилась чистая и свежая, расслабляя тело и возвышая дух. Я снял со стены шкуру волка, подаренныу нашей фирме канадцами после одной успешной сделки, бросил ее на ковер рядом с кожаным креслом, плюхнулся в него и попросил еще коньяк. Гюля улеглась на ковер у моих ног, а Яна села на подлокотник кресла, откинулась головой на другой подлокотник и таким образом оказалась поперек меня. Я положил свои ладони на ее живот и грудь и медленно ласкал ее тело подзвуки чудесной музыки. Яна обхватила мою шею руками и впилась в меня страстным поцелуем. Ее язычек то порхал, словно бабочка по моим губам, слегка их касаясь, то проникал глубоко в мой рот . Я, лаская ее руками, стал продвигаться к промежности, нащупал редкие мягкие, как у ребенка волосики, спустился еще ниже и ощутил мягкие половые губы, ждавшие мои пальцы с вожделением. Колени ее сами раздвинулись, давая возможность моим пальцам проникнуть вглубь пещеры. Я нащупал теплое и влажное лоно, выделявшее обильно сок. Ее тело начало пульсировать в такт движению моих пальцев, Яна выгибалась вверх, давая еще больше свободы моим действиям, явно приводившим ее в экстаз. Мой средний палец вошел в вагину та глубоко, как только это было возможно и начал двигаться бысто-быстро. Яна зашлась в экстазе и обильно кончила, но я не прекращал свои ласки. Она кончила второй раз. Не прекращая ласкать вагину, я целовал ее губы до боли и мял ее груди, как тесто. Она извивалась, плакала и кричала в любовном экстазе. Мой член тоже напрягся и требовал своей доли любви. Я поднял Яну на руки, встал, положил ее на пол рядом с наблюдавшей с завистью за нами Гюлей, лег на Яну "вальтом" так, чтобы мой член оказался у нее во рту, моя голова у ее лона между ног. Яна тут же заглотила мой член к себе в рот по самые яйца и принялась неистово сосать его, хватая меня за задницу руками с такой силой, что ее ногти вонзались в мое тело, как когти стервятника. Я припал губами к вагине, ощутил ее запах и вкус, втянул в рот клитор, а язык засунул во влагалище до предела. Она завизжала, как поросенок и стала извиваться, словно раненая змея. Я еле удерживался на этой вертящейся бестии и только сопел. Наконец я сам зарычал, как раненый зверь от ее ласк и выстрелил ей в рот свою сперму. Яна кончила одновременно со мной в который раз и затихла. Мы прильнули друг к други и затихли. Гюля поднялась, подошла к столу, наполнила три стопки коньяком, прихватила пакет сока из бара и принесла нам все это на ковер. Как то так получилось, что Гюля стала выступать в роли служанки, а Яна - госпожи . Это получилось само собой или было "домашней заготовкой" - не знаю. Скорее всего это произошло непроизвольно в силу сложившихся обстоятельств и моей явно большей симпатии к Яне. В этом русле и стали в дальнейшем продвигаться наши отношения. Я взял коньяк, предложил Яне и Гюле. Мы выпили и с апельсиновым соком и развалились на шкуре волка. Шерсть щекотала возбужденное тело, ласкала и томила. Гюля ерзала от избытка неутоленного желания, но я был уже утомлен и не имел желания двигать ни каким своим органом, тем более половым. Гюля очень быстро это поняла и начала ласкаться к Яне. С начала лениво, нехотя, потом все энергичней и эротичней Яна откликалась на ласки подруги. Я стал наблюдать за ними, и, чтобу не мешать, опять перебраля в мягкое глубокое кресло. Мои девочки возились подо мной, смеясь и попискивая. То одна, то другая оказывались наверху и их руки и ноги переплетались в причудливх формах, а губы и руки оказывались в самых разных местах и неожиданных позах. Перед мои лицом оказывалась то белая, то загорелая задница, то вагина с раздвинутыми половыми губами, то груди, встретившиеся вместе, то ноги на шее у подруги. В общем, это был живой клубок двух прекрасных кошечек, резвившихся без стесниения, визжащих и мяукающих, пыхтящих и кричащих, то затихающих , то плавно покачивающихся в ритм музыки. Я не удержался и принялся ласкать свой член руками. Девченки заметили это и тут же набросились на меня, стремясь завладеть моим огурчиком и первой засунуть его к себе в рот. На этот раз Гюля оказалась проворней и первая дотянулась до вожделенного столбика. Она заглотила его целиком и начала елозить по члену вверх и вниз, она лизала его, как эскимо, всасывала, как спагетти и вновь выпускала и всасывала жадно, как будто это было вкуснейшее из явств на земле. Я не долго выдержал такой напор, тело начало вздрагивать, неимоверной силы ощущения жгучей боли, сладострастия, неги и блаженства пронзили все мое тело и я кончил. Больше терпеть я не мог и отнял игрушку у Гюли. Она затихла и повалилась на пол. Я отхлебнул еще коньяка прямо из горла бутылки и откинулся на спинку кресла. - Приходите в следующую субботу, сказал я и заснул.